Магиран из Прошлого

"Опаньки!" - подумал я. – "Я, оказывается, числюсь в розыске. Интересно, за что?"

- Я знаю, что это Миня Рабер, - ответил Штык защищаясь. – Но я только сегодня с ним познакомился и ничего о нём не знаю!

- Неважно, что ты там говоришь, Шиков! Ты добровольно признал сам факт знакомства, а для полиции этого вполне достаточно, чтобы упечь тебя за решётку. Твоя вина доказана! Думаю, что десять лет тюрьмы ты вполне заслужил!

Штык, услышав приговор, покачнулся и начал хватать ртом воздух. Майор перевёл взгляд на меня.

- Рабер! Ты затеял драку, оскорбил своими действиями уважаемого пидо… человека, - сказал опер, перебирая для солидности покрытые пылью бумаги на столе. – За недостойное поведение, нарушение спокойствия и мелкое хулиганство тебе тоже вынесут заслуженный приговор: один год тюремного заключения в ИТЛ2. Вопросы есть? Вопросов нет!

Меня разбирало любопытство. Почему невиновному Штыку за сокрытие меня, отъявленного негодяя, светит червонец, а мне, рецидивисту и государственному преступнику, всего лишь год? Вот и пойми этих полицаев с их законами! Чёрт его знает, какой логикой пользуется этот страж порядка,?

Но свои вопросы я благоразумно оставил при себе. Не надо торопиться, любил повторять вождь коммунистов Мао Цзэдун. Последую совету великого человека из Китая.

- Спасибо, господин майор! – ответил я. – Я не имею вопросов и всем доволен.

Теперь я был точно убеждён в том, что именно мой смартфон послужил причиной моего ареста. И Интерпол, который меня разыскивает – байка чистой воды.

Майор вызвал дежурного сержанта и, показывая на нас, распорядился:

- В кутузку обеих.

--------------------------------------------

1. Это не фантастика, а действительно существующее заключение современных генетиков.

2. ИТЛ (аббревиатура) - Исправительно-Трудовой Лагерь.

ГЛАВА 6. Тюрьма.

13 июня 2134 года. 03 часа 22 минуты по местному времени.

Тюремное отделение при полицейском участке Московского района Лыткарино.

                              ***

- Куда его определим? – поинтересовался лениво сержант.

- В седьмую камеру, - отозвался дежурный капитан, даже не взглянув на меня.

- В седьмую? – вертухай шумно втянул ноздрями воздух. – Это можно. В седьмую, значит в седьмую. Но там же воры.

- Ну и что? – капитана даже не заинтересовал вопрос сержанта.

- А этот разве вор? – полицейский сержант ухмыляясь и показывая на меня пальцем, пренебрежительно оттопырил толстую губу. – Совсем не вор! Какой-то проходимец, БОМж одним словом. Ни рыба не мясо. И арестован он за мелкое хулиганство и безобразия разные. Мутный тип!

- И что? – мысли капитана были где-то далеко, и ему казалось, всё было безразлично. – Свободных камер у нас нет. Куда же его определить, если не в седьмую?

- Тогда все правильно, - сержант с напускной суровостью понимающе кивнул. – Пускай с ворами посидит. Они ему быстро покажут, где раки зимуют.

Я же услышав о воровской камере, возликовал в душе. По мне лучше сидеть с ворами, закон чтущими, чем с беспределом. И порядка больше и всё там чисто по понятиям. Но я постарался никак не выдать свою радость. Наоборот изобразил на лице страх и отчаяние, которое было немедленно замечено моим конвоиром.

- Шагай, Рабер! – сержант ухмыляясь потянул меня за одежду. – А то совсем к полу прирос!

Я последовал к двери моей камеры, гадая, как там меня примет местная братва.

Войдя в камеру с вещами, я остановился на пороге, бегло огляделся. Когда за мной захлопнулась железная дверь, вежливо сказал:

- Здравствуйте! Меня кличут Фокусник.

Я ожидал, что ко мне подойдёт человек, который определяет мне место в камере или позовут из воровского угла. Но случилось совсем не то. Представьте себе, что почти вся камера повскакала с нар, забросив все занятия, поднялась на ноги и вся эта масса арестантов двинулась ко мне с радостным гомоном! Человек двадцать в общей сложности. Это что тут, такой обычай?

Я слышал, что меня определили в камеру к ворам. Но разглядывая приближающихся ко мне людей, я сильно засомневался, правильно ли меня закрыли. Может вертухай дверь нечаянно перепутал? Смотря на окруживших меня кольцом зэка я поражался их виду. Примерно половина моих новых сокамерников были очкариками, а другие, которые очки не носили, подслеповато щурились, пытаясь рассмотреть  меня.

Одни из арестантов были худы как жерди, другие, наоборот, лоснились от жира и несли свои громадные телеса между шконок как нагруженные баржи. Движения никого из них не поражали грацией, не были лениво-расслабленные или порывистыми, как у старых воров, а больше напоминали движения кукол-марионеток. Они смущались и отводили глаза в сторону при разговоре.

"Кто это?" - подумал я с содроганием. – "Мама, караул! Неужели всё так плохо, что эти электронные задроты называются ворами?"

В своём предположении я не ошибся. Это действительно оказался цвет криминального мира, воры в законе, которые именовались здесь чуть иначе: "Хакер в законе".

- За что попал сюда? – спросил один ботаник с толстыми линзами очков. Линзы делали его глаза комичными, невероятно большими.