Магистериум морум

Не война — уже хорошо. Были в его памяти времена, когда между адскими кругами вспыхивали распри, и безвременье расправляло тогда крылья над теми, кто мог бы жить вечно, пока не обветшает и не истает от скуки.

Сына украли?

Правитель покосился в тот угол зала, где дремала, невидимая до поры, книга адских Договоров. В ней были прописаны имена всех сущих — от великих правителей до самого тупого голема. Если некий молодой инкуб и вправду подвергся нападению человеческих магов, книга раскроется и кровавыми буквами выступит на её страницах имя жертвы.

Книга, однако, молчала. Но означало ли это, что похищения не было, и Борн изощрённо врёт, что может быть вполне по силам мерзавцу из опальной семейки? Или книге просто плевать на сына проклятого?

А что если она выжидает? Хочет свалить тяжесть принятия решения на него, Правителя первого Адского круга?

Нужен ли Верхнему Аду сын проклятого? Достойно ли затевать из-за него кипиш?

— Кто знает о похищении? — хмурясь, спросил Якубус.

У Борна, когда он осознал, что означает этот вопрос, даже зрачки присыпало пеплом.

Но голову он не склонил. С мрачной решимостью смотрел инкуб на огненный посох в руках огромного козла. Посох, способный уничтожить любого в доли мгновения! И здесь Правитель будет полностью в своём праве, ведь для Сатаны — Борн давно уже мёртв, а кто ещё посмеет вступиться за сущего в тронном зале?

— Я знаю, что подписал себе смертный приговор, не заручившись поддержкой…

Посох дрогнул в толстых пальцах Якубуса, больше похожих на клешни. Убить возмутителя спокойствия, вот чего он хотел. Убить — а уж затем разбираться.

Лишь одна мысль зудела и мешала ему опустить посох на голову инкуба. Вдруг проклятый припас для своей защиты что-нибудь адски хитрое? Ведь не на магическом аркане его сюда притащили — сам пришёл…

— Я знаю, что уязвим! — продолжал Борн негромко, но решительно. — Но знаю также, что равновесие Земли и Ада в опасности. От нас, демонов, не сокрыто, что любой Договор можно нарушать до поры. Никто не знает, сколько капель может упасть в Чашу Терпения, прежде чем весы стронутся. И вот мы нарушаем Договор раз, потом другой, третий, пьянея от безнаказанности. И вдруг… Одно неверное движение!.. И последняя соломинка ломает хребет быку. И рушится мироздание. Рушится всё — неотвратимо и разом. От самого малого до великого! И потому, и ты знаешь это, Правитель, любое нарушение Договора опасно. И действовать нужно сейчас, без промедления…

Якубус слушал проклятого Борна и качал плешивой головой. Тот изрекал банальное и правильное, но было ли нарушение Договора, вот в чём вопрос?

Но что же тогда привело инкуба в тронный зал? В чём его коварный замысел? Может, он сам похитил этого своего «сына» чтобы обвинить людей? Но — зачем?

Ясно было одно — проклятый Борн опасен…

— Если я оставлю тебя в живых, то прикажу пытать, это ты знаешь? — грозно спросил Правитель.

Посох его слегка опустился. Видимо, немедленная смерть инкубу уже не грозила.

— Знаю, — кивнул Борн и зашипел от боли, пригибаемый к мозаичному полу яростным взглядом Якубуса.

— Признайся сейчас! Зачем ты явился сюда?

— Я хотел просить тебя о сыне…

Свод дрогнул, и сталактиты, звеня, посыпались на мозаику пола.

Якубус ощутил, как утробная дрожь сотрясла зал, и его члены тоже затряслись мелко и пакостно.

Он скривился, скрывая растерянность, отослал посох.

История становилась всё более странной и неприятной, а махать тяжеленным орудием, если не хочешь прибить, — вообще не с руки. Ревматизм и всё такое.

«Ох, непрост этот Борн, — размышлял Правитель. — Способен лгать мне, глядя в глаза? Невероятное! Потрясающее искусство! И ведь неизвестно, что он от меня утаил. Было ли похищение? Книга молчит… Но что, если было? Что, если Сатана уже знает о нём? И ждёт, что я промедлю, промахнусь? Но что? Что я должен сделать? Объявить о похищении? Растерзать проклятого Борна? Но зачем? Зачем он припёрся?!»

— Даже если ты не врёшь, что я велю проверить с пристрастием, на что же ты надеешься, торгуясь со мной? — прошипел Правитель, боясь, что и голос его предательски задрожит. — Подумаешь, сын пропал! Сидел бы и молчал в своей дыре! Защитники адского закона найдутся и без тебя!

Правитель Якубус так и вгрызся глазами в инкуба, преклонившего перед ним колено. Преклонившего по собственной воле, а не сломленного и не распластанного на золотых и урановых фигурах паркета.

Борн молчал.

Высоко над тронным залом начали зажигать костры под котлами. Якубус чуял, что сегодня там будут кипеть особенно аппетитные души, наполняя верхний Ад флюидами приятных желудку страданий, а за такими разговорами легко получить несварение.

Пристукнуть бы этого Борна сразу, с порога, когда он ещё не успел открыть свой грязный рот! Решать дела сгоряча — вот лучшее качество настоящего правителя!

Однако время праведного гнева было упущено. Придётся терпеть, ждать слухов, чтобы выяснить, что задумал мерзавец. Выяснить и казнить! Медленно. С любовью, толком и расстановкой!