Магистериум морум

Фурия зашипела, совершенно преображаясь в крылатую кошку с острым зубастым клювом, торчащим прямо между грудей.

Инкуб хмыкнул.

— Узнаю тебя. Всё так же глупа, всё с той же синюшной кожей. Да успокойся ты!

Демон плеснул в фурию вином из кубка и рассмеялся, глядя, как неловко отряхивает она когтистыми лапами пылающие янтарём капли.

— Я прекрасно вижу, как ты попала сюда.

— Ты не можешь этого знать!

— Никакому человеческому магу не под силу пробить своей волей адские земли на всю их глубину. Ты хочешь сказать, что этот дохлый старикашка, не сумевший справиться с иллюзией змеи, был так велик? И это он призвал тебя?!

Фурия отряхнулась, сбрасывая с тела последние шипящие капли, и женщиной стекла в кресло.

— То-то же, — усмехнулся инкуб. — Весь Ад бурлит, красавица. Тебя считают похищенной. И скачешь ты тут потому, что один дряхлый идиот никак не может активировать магическое стекло. Как только ему это удастся, Око Сатаны обратится на Серединный мир, и твоя история рассыплется, словно свежий прах.

Фурия провела изящным пальчиком по столешнице, рисуя каплями вина какую-то фигуру.

— Не выйдет, — покачал головой инкуб. — Я не единственный свидетель того, что ты здесь. Уже Глас Его ударил в Первом круге, и Правитель Якубус превратился в золотой слиток. Нарушение договора есть нарушение договора. В Первом круге Ада — беспорядки и безвластие. А может статься, и бунт. И виноватого найдут. Хоть демона, хоть смертного. И покарают. Я — твоя последняя на…

Он замолчал на полуслове, поднял глаза к потолку. Мгновение спустя там соткалось из воздуха белое голубиное перо и, медленно кружась, опустилось на столешницу перед Фабиусом.

— Что это? — нахмурился демон, и магистра обжёг уже сам изменившийся тон его голоса — словно воздух вскипел в горле.

— Это письмо, — тихо сказал маг, борясь с подступающим кашлем. — Мне.

Инкуб хмыкнул, оценив его усилия, и покачал головой.

— Мне нужно быть сдержаннее, или ты недолго сможешь радовать меня беседой, смертный…

Демон невесело усмехнулся, осторожно, за кончик, взял со стола пёрышко, подбросил вверх и стал наблюдать, как оно планирует.

Фабиус мысленно повторял заклинание для лечения кашля, стараясь не шевелить губами. Слова связывались плохо и никак не хотели действовать. Для внутренней речи требовалась сосредоточенность, а маг в это же время исподтишка следил за инкубом.

Наблюдение было делом неожиданно приятным. Когда демон не смотрел на мага, тот ощущал и иную его силу — силу красоты совершенного тела. Впрочем, она никак не помогала сущему разгадать секрет голубиного пера.

— Сдаюсь, — выдохнул он. — Я чувствую очень слабую магию, но не могу подобрать к ней ключик. Активируй его… — он покосился на Фабиуса и хмыкнул. — Маг.

Фабиус не удержался и кашлянул. Но потом всё-таки произнёс чётко:

— Vale et me amare perge!

Перышко ткнулось острым концом в столешницу и побежало по ней, оставляя ровные светящиеся буквы:

«В городе бунт. В Гейриковых ямах отпущенники спаивают стражу. Шепчутся, что бунтовщики готовы ломать тюремные ворота и выпускать душегубов. Пока я прислуживал пьяному лейтенанту, тот хвастал, что в ямах есть темница с костями трёх настоящих магов. Обещал за деньги показать мне её. Но я и без денег вижу, что живых вы здесь не сыщете».

Перо зависло, покачалось и вывело подпись: «Саймон». После чего всё написанное погасло.

— Кто эти трое? — спросил инкуб.

— Три мага. Верные слуги Магистериума. Борца с… — горло у Фабиуса сдавило. — …С нечистью. Я полагаю, что их не смогли заставить вызвать из бездны адскую тварь. А старый Ахарор — давно растерял свою силу.

— Я вижу, что ты готов свидетельствовать против фурии, смертный? — глаза демона вспыхнули, но смотрел он на Алекто, не желая, видимо, подвергать мага мукам свыше необходимого.

Фурии тоже приходилось несладко. Она обняла руками грудь, сжалась в кресле.

— Да, — сказал Фабиус и закашлялся.

— Тогда выпей вина, — приказал демон. — Твои слабые заклинания только истощают тебя. Можешь пить прямо из кувшина. Не бойся, смертный. Я не убью тебя, пока ты мне полезен.

Глава 18. Бунт

«Ты что же, хочешь приговоренного к смерти сперва казнить для пробы?»

Г. Белль. «Человек с ножами»

Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.

Год 1203 от заключения Договора.

Провинция Ангон, город Ангистерн.

6 день.

Демон подвинул кувшин с вином, а Фабиус взял. Пальцы его задрожали, и он уставился на свою левую руку, разглядывая её, словно чужую. Рука, изуродованная химерой, казалось, вообще не способна была на такие пляски, а вот надо же — затряслась.

«Эвон, как это бывает, оказывается, — нарочито медленно удивлялся магистр, вдыхая и выдыхая как можно размеренней. — А может, мне подсчитать эти судороги плоти? Раз, два, три… Шесть?.. Кажется, теперь стало дрожать чуть менее часто? Ну-ка, ну-ка, а не дрожат ли у меня вместе с руками ноги?»