Магистр Разрушения

Ракши покидали разоренный остров. Гарнизон, деморализованный внезапной и ужасной смертью множества Посвященных, даже не пытался им помешать. С одной из бесчисленных галерей за тем, как растворяются в дымке горизонта черные силуэты, наблюдал человек в темно-серых доспехах капитана феллийской гвардии. Оценив его рост и комплекцию, житель Арконата заподозрил бы, что перед ним — отпрыск одного из Великих Лордов, а островитянин, не колеблясь, назвал бы имя. Убедившись, что демоны не собираются закладывать над островом круг, Патриарх Вальхалопади стащил с себя тяжелый шлем, облегченно вздохнул и прищурился. Внимание владыки привлек белый росчерк парусов корабля, отчаянно улепетывающего в открытое море.

— Кажется, у нас парусник украли. И мне нечем сейчас его вернуть.

Большой металлический сундук, стоявший подле Патриарха, раскрылся, словно раковина. Внутри обнаружилась щуплая фигурка в белых одеждах, с трудом переводящая дух. Почтенная Паштимилья была женщиной хрупкой до прозрачности, доспехи гвардейца ее попросту раздавили бы. Вот и пришлось ей сидеть в коробочке.

— Уф! Думала, задохнусь… Забудь ты про корабль, сейчас нельзя делать резкие движения.

— Сам знаю. Интересно, кто из наших откликнется на вызов?

— Ты сам не захотел никого предупреждать.

— Предупреждать о чем? Имеющий уши да услышит! О ритуале Конструктивного Предвидения было сказано при всех, оценить риски мог каждый. Гийом попросил у меня доспехи — я дал, хотя, не очень-то они ему помогли. У тебя свое было, больше никто ко мне не обращался. Вот и посмотрим, кто из них имеет право называться владыкой мироздания.

— Немногие, наверное, — сокрушенно покачала головой Паштимилья. — Деградация последних веков была заметна невооруженным глазом.

— О том и речь. Придумали сказку для смертных слуг и сами в нее поверили. Позор!

— Они смотрели и не видели, — нараспев проговорила провидица, обхватив себя руками и тихонько раскачиваясь. — Мгла застилала им взор, — и внезапно оживилась. — А ты видел? Он спелся с истарскими монстрами! Этого в моих видениях не было.

— Он был в твоих видениях? — поднял бровь Патриарх.

— Не лично, только лозы и черепа, их можно было толковать по-разному, — полуприкрыв глаза, Паштимилья ткнула пальцем в горизонт. — Птицы! — в обугленные останки штурмового отряда. — Пламя! — в склон горы. — Рухнули своды Храма! Пустые страницы книги: сведены старые счеты, клятвы — забыты, долги — прощены. Дрожащие тени под пологом леса — нам надлежит спрятаться в каких-то джунглях.

Вальхалопади поморщился.

— Спрятаться — это хорошая мысль. Твари, наверняка, вернутся. Если бы я знал, что ставка — РКШ…

— То присоединился бы к Гийому.

Владыка пожевал губами.

— М-да. Лучше он, чем я. Но, можно было бы попытаться заключить сделку…

— Честную сделку? С голоногим мальчишкой? Ценою в РКШ? Хочешь, я предскажу тебе, что ответил бы Синклит?

— Перестань! Мне тоже нелегко отступать без боя, я — воин. Но смог ведь?

— Возрадуемся же собственной мудрости, и не дадим гордыне погубить себя.

Патриарх, нехотя, кивнул, и тут же возгордился:

— К тому же, самое ценное от него мы уже получили, а потери… Богов не может быть много!

— Да, — владычица задумчиво обвела взором разоренный нашествием Немертвых остров и, неожиданно, скинула закрывающие голову покровы. — Такое ощущение, словно попала к началу времен. Удивительное чувство! Теперь можно попытаться запустить в реку форель. Аквариум — не лучшее место для крупной рыбы.

— Вот из-за этого, ему подобных и придется терпеть, — снова поморщился Вальхалопади. — А то у меня из всех ловчих птиц только кречеты остались.

Тут он впервые посмотрел на собеседницу и губы его растянулись в ухмылке.

— А у тебя волосы — рыжие! — сообщил владыка.

— А у тебя глаза — желтые! — немедленно парировала та, что уже тысячи лет напоминала мужчинам королеву льда.

— Гм… Раньше от воздействия удавалось закрыться полностью.

— Ты что, на себе проверял? Кто разберет ее, эту Тьму! Возможно, так проявлялся принятый Темным орденом обет.

— Тоже верно. Ладно, пойду принимать дела! К Трем Башням они вряд ли сегодня вернутся.

Вальхалопади внезапно наклонился и потрепал по загривку большого черного пса, яростно подметавшего хвостом землю.

— К ноге, Черныш!

Глава 35

14. Последний, кому я излагал свою историю, предложил издать ее в виде поучения для молодежи и обещал бешеный успех.

Что я могу сказать о полете? Холодно. Очень холодно. Ракши летели высоко и быстро, южный зной так далеко не доставал. Как я ни кутался в бестолковые островные тряпочки, порывы ледяного ветра то продували спину, то холодили пятки. Про небесные красоты не говорю — стоило высунуть голову из-за встопорщенных пластин брони, как ветер наотмашь бил в лицо, высекая из глаз искры. Если бы не глубинный жар, исходивший от Первого, я бы замерз насмерть. Что-то перемудрили Предки с ездовыми качествами Ракшей.