Магомама, или Попаданка наоборот

Так, смотрим дальше. На кушетке в ногах сидит довольно потрепанный мужик с бледноватым и брюзгливым лицом бывшего красавчика и первостатейного зануды. «Ну почему сразу бывшего? обиделась Александра. Он и сейчас ничего не то что я». М-да-а-а, если мое новое тело выглядит еще хуже, чем этот мужик это плохая новость. Ему же лет двести на вид, а то и все двести пятьдесят!

Старый извращенец, кто ему разрешил совращать ребенка? «Он мой ровесник!» почему-то обиделась Лампа. Тварья мать. Как все плохо и непонятно Ну да ладно, потом разберусь, смотрим дальше, благо все присутствующие на пару секунд зависли, разглядев, что я очнулась.

Так, а вот и свекровушка, любительница кровушки. Тут я не ошибусь во-первых, больше противных старух в комнате не наблюдается, а во-вторых, в ее холеном и старательно накрашенном лице угадывается заметное сходство со старым извращенцем. Что интересно, детей я в комнате не увидела. То ли выставили, то ли им самим не хотелось тут находиться пока не знаю. Ну да и ладно Наконец-то! старая грымза поджала губы и посмотрела на меня как на бесхозного зомби, выползшего из-под мусорной кучи на ее заднем дворе. Надеюсь, больше ты не станешь выкидывать таких фокусов! Безобразие, ты напугала детей, сорвала с работы Витеньку, отвлекла меня от важного дела, и все из-за какой-то ерунды и собственной безалаберности.

«Важное дело у нее Опять морщины подтягивала в клинике, пробухтела у меня над ухом Лампа. Скоро вместо носа две дырочки останется, а уши можно будет на затылке бантиком завязывать».

Интересно, а вслух бывшая владелица тела такая же смелая была? Или это она выступает в разговорном жанре только потому, что ее никто, кроме меня, не слышит? Ах, простите я прислушалась к суфлированию Александры и сладким голосом продолжила:

Валентина Дмитриевна! Какая досада, что я со своей глупой болезнью оторвала вас от такого важного дела, как косметическая подтяжка лица. Вам без нее действительно никак не прожить, это ведь жизненная необходимость отдать несколько сотен тысяч, чтобы выглядеть моложе своих шестидесяти пяти лет. Лампа, никем, кроме меня, не слышимая, запищала от ужаса, и мне показалось, что она даже своим хвостом задергала в попытке убежать и спрятаться. А вот я как ни в чем не бывало честно вытаращилась в багровеющее пятнами личико вредной тетки и заботливо спросила: Что такое, мама, вам нехорошо? Доктор! Доктор, не уходите, нашей бабушке плохо! И, пользуясь тем, что все совершенно ошалели от такого моего выступления, я села на кушетке, а потом прицельно пнула бывшего мужа Александры ногой, спихивая на пол: Витя, что ты сидишь?!

Задержи докторов и подай матери воды! Не видишь, пожилого человека сейчас удар хватит? «Его сейчас самого удар хватит, мрачно прокомментировала Лампа. Ты ему свекровь сдала, как стеклотару за бутылку водки Он знать не знал, куда его маман такие суммы тратит из тех, что он ей на лечение выделяет. Она-то пела про сердце и желчный». Ничего, значит, вдвойне полезно обоим правду узнать.