Маяк Чудес

– Клянусь тебе своими ножницами, что от моих открыток в последнее время не пострадал ни один работник сферы обслуживания! И вообще, самое страшное, что может случиться с получателем моей открытки, – это если он помрет от радости.

Мама вздрогнула.

– Инга, не шути так. Меркабур шуток не любит.

– Ага, не любит, – рассмеялась я. – Скажи это своему Скраповику.

– Скраповик… – Мама почесала кончик уха и снова замерла, уставившись в одну точку.

Из любопытства я засекла время. Спустя полторы минуты она вздохнула, улыбнулась и посмотрела на меня совсем по-другому, словно и не думала ни в чем упрекать.

– Да, о чем это я? – спросила она.

– Мы говорили о Скраповике, – напомнила я.

– Как же я могла забыть! Я хотела показать тебе кое-что.

Она поспешила в комнату, а я вздохнула с облегчением – в ее движениях сквозила прежняя уверенность. Вскоре мама вернулась на кухню со своим скрап-альбомом. Вообще-то мало кто любит смотреть чужие альбомы, да и не все любят их показывать, как и семейные фотографии. Но только не мы с мамой! Все-таки Скраповик – ее хранитель – это немного и мой хранитель тоже.

Ненавижу эту дурацкую обязаловку – вести альбом, но так уж предписывает Кодекс всем v.s. скрапбукерам. Еще бы ничего альбом сам по себе, но ни в одном из них не обойтись без хранителя – несговорчивого домового, бестолковой секретарши и Фрекен Бок в одном флаконе. У меня язык не поворачивается назвать их «существами», но они уже и не люди в прямом смысле этого слова, хотя и были ими когда-то в нашем мире. Я люблю называть их «Человеками с Того Света», а сам Меркабур – «Тот Свет», от чего Софья со своим Магриным каждый раз нос воротят. Когда кто-то долго живет в тех краях, куда можно попасть только через открытку или альбом v.s. скрапбукера, он превращается в то, что сам о себе воображает. Человеки с Того Света чем-то похожи на одиноких чудаков-художников, которые живут в своем маленьком мирке в какой-нибудь крохотной мастерской, заставленной холстами, скрипучими табуретками и чашками в чайных разводах. Те тоже – не от мира сего. Правда, в отличие от безобидных художников, хранитель обязательно оказывается самой вредной личностью, какую только можно встретить на том и этом свете. А ведь считается, что он должен быть помощником скрапбукера! И почему всегда так? Одному Меркабуру известно.

Скраповик – не исключение. С этим нахальным клоуном, которому в детстве плохо читали сказку про Мойдодыра, я познакомилась, когда мои родители пропали. Благодаря ему, собственно, и стала v.s. скрапбукером. Это длинная и запутанная история[3]

. Вообще-то я по нему даже скучаю, учитывая, что сейчас у меня такой хранитель, какого злейшему врагу в страшном сне не пожелаешь.

Мама раскрыла альбом, и на пол выпала открытка. Я подобрала карточку – никогда не видела ее раньше. На открытке карандашами была нарисована половинка знакомого лица, и здорово нарисована – совсем как живой! Если, конечно, хранителя можно назвать живым. Небритая щека, вечная ухмылка во взгляде, подтекший грим, торчащие сальные волосы и шляпа ядовитых цветов – зеленого и розового – кто бы мог раньше подумать, что подобная личность однажды вызовет у меня приступ нежности. Нарисованный Скраповик приставлял себе к горлу ладонь. Открытку украшали грязноватый шнурок, словно вынутый из его любимых кед, аппликация в виде связки надувных шариков и деревянная лодочка, напоминавшая о старом аттракционе в детском парке. Мамма миа, помню я эти лодочки! Я поддалась неожиданному порыву, поднесла открытку к лицу, вздрогнула и сморщилась. Пахло потом и немытым телом, словно клоун стоял где-то рядом. Что за наваждение?

И только тут я заметила мамин взгляд.

– Мам, ты так смотришь на эту открытку, словно в ней спрятано секретное оружие, и сейчас сюда примчатся все спецслужбы мира.

– Инга, он ушел от меня, – сказала мама будничным тоном.

В ее голосе сквозила лишь нотка легкого сожаления, словно она говорила о разбитой чашке, и это поразило меня больше, чем смысл ее слов.

– Как это ушел? – спросила я. – Куда ушел? Разве они уходят?

– Я чувствую, что он не вернется, – вздохнула мама.

Любой нормальный человек на моем месте в первую очередь наверняка бы огорчился. Или забеспокоился. А скорее, и то и другое. И, может быть, побежал бы за валерьянкой – на всякий случай. Даже v.s. скрапбукер. А я иногда говорю то, что думаю, причем до того, как подумаю, стоит ли в принципе это говорить.

– Какой он классный на этой карточке! – сказала я маме. – Совсем как живой, зато не обзывается и не поучает. Это же мечта, а не хранитель!