Маяк Чудес

Надо успокоиться. Я глубоко дышу и медленно считаю цветы на клумбе. На девятом цветке слышу, как наверху что-то скрипит, словно открывается ржавая дверца. До меня не сразу доходит, что источник звука – флюгер на крыше моего домика. Никогда его раньше тут не видела. Откуда он взялся? Тоже Эльзины штучки? Стрелка флюгера указывает налево. Вместо «оперения» на хвосте у нее раскрытые ножницы, а посередине красуется кораблик с надутыми парусами. На гордо поднятом флажке вырезана буква «М». Чуть покачиваясь из стороны в сторону, флюгер издает протяжный скрип.

Моя рубашка уже высохла – есть в меркабурских мирах свои преимущества. Я иду в том направлении, куда указывает флюгер. Там, где раньше была ограда садика, где виднелось поле и лес вдали, теперь стоит плотная зеленая стена из высоких, ровно подстриженных кустов, посреди которых открывается проход. Несколько шагов – и я оказываюсь за пределами садика. Босыми ногами приятно ступать по мягкой и теплой, чуть влажной траве, пахнущей летним утром. Спустя десяток метров зеленый коридор разделяется на два, потом еще на два, потом я утыкаюсь в перекресток из трех направлений. Вокруг меня бесконечный лабиринт, колючие стены из кустарника, сквозь которые не пролезть и по которым нельзя вскарабкаться наверх. Я пытаюсь вернуться назад по своим следам, но примятая трава слишком быстро распрямляется, возвращаясь к своей заданной форме – идеального газона. Я пришла из левого коридора или из правого? Можно бродить здесь часами, не находя выхода и не оставляя следов. Что за глупые шуточки?

Не хочу играть в чужую игру. Наверняка это все Эльзины штучки, а я не хочу играть по ее правилам. Я ложусь в траву, смотрю в небо и пытаюсь разгадать секрет синего оттенка. Небо заключено в прямоугольник из зеленых стен. Синее – в зеленой рамке. Я думаю о том, что все это – ненастоящее. Нелепая фантазия, игра чьего-то ума. Мне вспоминается картинка из детского журнала: нарисованный лабиринт, в центре которого желтый сырный кружок, а где-то с краю сидит мышка. В детстве я много раз видела такие картинки и карандашом рисовала дорожку от мышки к сыру. Не знаю, что за приз меня ждет, если выберусь отсюда, но надеюсь, что это – возвращение в реальный мир. Я не готова к тому, чтобы жить в Меркабуре. Жаль, нет никого, кто мог бы взять карандаш и нарисовать для меня дорожку.

Елки-палки, но я ведь скрапбукер! И нахожусь внутри собственной визитки! Фонарик все еще у меня в кармане, и в этом мире у него никогда не закончатся батарейки. Я поспешно встаю и достаю фонарик. Луч света скользит по кустам. Сначала представляю себе, как он прорезает в зеленой стене проход, будто лазер в фантастическом фильме. Потом воображаю, что кусты растворяются в пространстве, словно кто-то выключил проектор, который транслировал изображение. Потом мысленно рисую картинку: листья стремительно опадают, и сквозь голые ветки я вижу правильную дорогу.

С кустами ровным счетом ничего не происходит.

Я подставляю под луч света раскрытую ладонь и пытаюсь поймать знакомое ощущение: то, что испытываю в реале, когда делаю открытку. Представляю, что свет фонарика преломляется через ладонь, как луч солнца сквозь цветное стекло, но вижу только ровное круглое пятно на своей руке. Фонарик высвечивает переплетение линий на ладони и синеватые прожилки вен. В сердцах я зашвыриваю его далеко в траву. С тихим щелчком луч гаснет.

Почему поток меня не слушается?

Тоже проделки той Твари? Нет, я бы заметила. Я – скрапбукер исключительной чувствительности, в этом и моя награда, и мое наказание. Лучше всего я умею воспринимать поток, различать его оттенки, ловить его лучи, угадывать его тайные желания.

К волосам легонько прикасается ветер, будто кто-то большой и невидимый тихо-тихо дышит мне в затылок. Никто, кроме меня, не смог бы заметить это безмолвное, едва уловимое движение воздуха. Лучше всего я умею…

Я бросаюсь вперед, к ближайшему перекрестку. Делаю шаг в один коридор – теплый ветер продолжает дуть мне в спину. Двигаюсь назад, сворачиваю в другую сторону, верчусь и так и эдак, но вокруг царит полный штиль – ни малейшего дуновения. Тогда я возвращаюсь туда, где слышно знакомое дыхание, и устремляюсь за ветром.

Это я – фонарик, и я – карандаш, который рисует единственно верную линию в хитросплетениях лабиринта. Не знаю, кто или что двигает мной, но уверена: все, что я сейчас должна делать, – это вслушиваться как можно более внимательно и выполнять то, что чувствую, как можно более точно. Чем дольше я бегу, тем яснее ощущаю ветер, словно в каждом следующем коридоре стоит вентилятор большей мощности. Ветер пахнет солнцем. Что-то заставляет меня обернуться, и я вижу позади себя четкий след босых ног.

Смеюсь – и снова бегу вперед. Облака над головой расступаются, как театральный занавес, а на сцене за ними – голубое небо. Мне становится беспричинно, необъяснимо хорошо, как в детстве, когда бежишь за воздушным змеем, которого тебе все равно не поймать.