Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика

СПРАВКА

Головная боль напряжения (ГБН) (классификация психических расстройств по МКБ-10: G44.2) – одна из наиболее распространенных форм первичной головной боли, проявляющаяся болевыми эпизодами продолжительностью от 30 минут до нескольких суток.

ГБН подразделяют на эпизодическую – возникающую не более 15 дней в месяц (или не более 180 дней в течение года) и хроническую – появляющуюся свыше 15 дней в месяц (более 180 дней в году).

Головная боль напряжения в хронической форме не лечится болеутоляющими препаратами. Они не способны купировать приступы и тормозят процесс выздоровления.

Признаки ГБН:

– продолжительность головной боли от 30 минут до 7 дней;

– проявляется, как правило, через некоторое время после пробуждения и сохраняется на протяжении всего дня;

– постоянная, тупая, давящая, сжимающая, не пульсирующая боль: у пациента возникает ощущение, что голову сдавили тисками или обручем;

– характер боли односторонний или двухсторонний; болевые ощущения могут переходить ото лба к темени;

– боль не усиливается от физических нагрузок, но сильно зависит от эмоционального напряжения;

– редко сопровождается тошнотой, но вызывает слабость и потерю аппетита;

– сопровождается неврозами, астеническими синдромами, паническими атаками, депрессиями и бессонницей.

ГБН нередко сочетается с абузусом – злоупотреблением симптоматическими обезболивающими медикаментами, что ведет к формированию хронического характера головной боли.

В случае его обнаружения больному следует прекратить прием препаратов, которые спровоцировали это осложнение.

В связи с таким уточнением моего состояния мне строго-настрого запретили пить обезболивающие препараты, пообещав компенсировать их действие капельницами и эффектом, который должен был последовать от приема антидепрессантов.

Вся эта информация с трудом укладывалась в моей голове. Поставленные диагнозы нарастали как снежный ком, при этом физическое состояние нисколько не улучшалась. Наоборот, с каждым часом мне становилось все труднее выносить происходящее. К концу дня я готова была лезть на стену от нескончаемой головной боли и начала понимать, что

чувствуют наркоманы, испытывая ломку.

Надежда на спасительный сон тоже оказалась напрасной. Даже после приема успокоительного, моментально усыпившего меня накануне, я никак не могла уснуть и ворочалась с боку на бок. В коридоре стояла полная тишина. Моя соседка давно спала, и только я не могла найти себе покоя.

В голову снова лезли мысли о Никите. Несмотря на события, произошедшие в течение последних месяцев, я почему-то была уверена, что, узнав о том, что со мной случилось, он приедет в больницу. Постучится в мою палату и с виноватыми глазами скажет что-то вроде: «Я был дураком, прости меня. Давай начнем сначала? Я не могу оставить тебя в такой ситуации!»

Но он смог…

Я чувствовала себя выброшенным на улицу котенком. Беспомощным и никому ненужным. Но это было неправдой, ведь во мне по-прежнему нуждались мои друзья и родные. Я больше не была нужна именно ему, и осознание этого доводило меня до отчаяния.