Маяк туманного мыса

Отряхнул одежку, выпустив наружу множество резвых пушинок, надел. Попытался убедить себя в том, что стало теплее. Получилось? Не думаю. Еще усилие и чудом удалось заставить свой страх забиться в дальний уголок сознания. Вот это действительно победа! Не давая ему возможность поднять головы, я решительно шагнул к выходу, переступил через порог, остановился. Несколько минут посомневался, стоя в шаге от наружной двери, но вот решился. Шумно выдохнул, толкнул ручку, вышел за пределы гостеприимной казармы.

Как же изменился окружающий меня мир! Нет, к этому все и шло. Вот только контраст! Я спрятался, когда вокруг все было укутано туманами. Теперь же серое покрывало унесло куда-то вдаль. Недавно прошел снежок, он засыпал стерильной белизной окрестности, пряча следы пребывания человека. Снегопад прекратился, облака, щедро засыпавшие землю, убрались восвояси. Был день, почти настоящий, еще без солнца, но по всему видно, оно недалеко, лишь немного не хватает ему сил, чтобы подняться над горизонтом, выглянуть из-под него. Совсем немного, но это не страшно, еще несколько дней пройдет, может неделя, и все случится, оно обязательно покажется. Принесет с собой свет, тепло, надежду. Правда, на что мне надеяться, я и сам того не знаю…

В последнее время у меня выработалось своеобразное правило: если не знаешь куда идти – иди к морю. Благо, оно практически со всех сторон. Иди, куда хочешь, но лучше туда, где оно ближе. Недалеко это, достаточно обойти казарму и вот его ласковые хоть и ледяные волны.

Туда я и направился.

Вышел на пляж. Обошел вокруг швартовочной бочки. Прошелся по песочку. Там, у самой кромки воды, наполовину засыпанное снегом, лежало тело. Матрос. Серега. Выбросило-таки его море. Изрядно исклеванное птицами, его лицо пустыми глазницами, заполненными снегом, смотрело в чистое небо. Я же смотрел на его гидрокостюм. Хорошая одежда, надежная, сухая, а главное теплая. Мой костюмчик с ней не сравнится, слишком уж он потрепанный, о пуховике и говорить нечего. Вместо тепла от него лишь пух и перья.

– Извини друг, но тебе одежда уже не нужна, – я присел рядом, стараясь не смотреть на изуродованное лицо. – Распакую я тебя.

Скоро костюм был снят, матрос, перевернутый лицом вниз, остался лежать на песке, я же пошел примерять обновку. С удовольствием снял свое тряпье, забросил бесполезный пуховик. Примерил. Новый костюм пришелся впору, лишь немного смущала дыра на груди, а еще чуточку беспокоил трупный запах, который шел от толстой ткани. Резкий он, сладковатый, приторный. Ничего не попишешь, внутри был мертвец. Хотя, вполне возможно это воображение шалит, и никакого запаха нет…

Оставшись довольным примеркой, я снова разделся. Растер снегом рану. Сделал себе укол. Использовал последний моток бинта, замотал ногу. Получилась толстая громоздкая повязка, дарящая сомнительную надежду на то, что она не позволит проникнуть в рану инфекции, конечно, если та еще не внутри. Отыскал свою трубу, которую использовал в начале скитаний по неведомой земле в качестве трости, с тоской подумал о том, что все в жизни повторяется и снова выбрался на прогулку.

Шел, с каждым шагом все отчетливее понимая, что далеко уйти не смогу, пусть даже очень того захочу. О том, чтобы устроить пешую вылазку на большое расстояние, попытаться дойти до обжитых мест своим ходом, речи не было. Следовательно, вариантов два – вызвать помощь извне (какая жалость, что я расстрелял все оборудование радиорубки!) или отдаться на волю волн, попробовать уплыть, не знаю, правда, на чем.

Я медленно ковылял вперед. Какой-либо конкретной цели путешествия не было, просто шел, не думая о том, куда иду. Медленно, неспешно, обходил вокруг казармы, думая лишь о том, что этот маршрут мне действительно нравится.

С каждой минутой крепла мысль о том, что надо найти способ уплыть. Желательно сейчас, не дожидаясь, пока туман вновь окутает скалистый берег и омывающее его море.

– До чего же обидно, что лодка разбилась! – крикнул я, разбудив дремлющих чаек. – Сейчас самое время отправляться в плавание, все условия для этого: море спокойное, тумана нет, гарантировано несколько часов относительно хорошей видимости. Это все Даша, послушал ее на свою голову…

Тут-таки пробудилось чувство вины. Правда, недолго оно властвовало над сознанием, его тут-таки оттеснило воспоминание. Я отчетливо осознал, что во время одной из моих прогулок видел плот. Именно так, спасательный плот! Висела где-то большая белая бочка из надежного пластика, внутри которой аккуратно сложенная лежит последняя надежда моряка на спасение. Надо только ее найти и сбросить в море. Желательно с дальнего края мыса, тогда больше шансов, что меня не выбросит обратно на берег!

Трудно было судить, что это: воспоминание или очередная проделка не в меру шустрого воображения? Трудно. Но дальше становилось только хуже. Я уже отчетливо представлял его! Видел не просто безликий пластиковый цилиндр, перед глазами стояло неприличное слово, нацарапанное на гладкой его поверхности. Вспомнилась рука, которая создала сомнительный шедевр, моя рука…