Майами Блюз

- Скорее всего, он умер от болевого шока, - сказал док Эванс, - но точную причину смерти я смогу назвать только после осмотра тела... Сколько ему было лет, Хок?

- Если водительские права не врут, то двадцать один год.

- Так я и знал, - сказал док Эванс и сжал губы. - Нынешняя молодежь не умеет переносить боль. Вот мы в свое время... Парень наверняка недоедал, был в паршивой физической форме... Боль оказалась неожиданной, резкой и слишком интенсивной. Это и впрямь чертовски больно, когда тебе заламывают пальцы.

- А то я не знаю, - сказала Виолетта Нюгрен. - Меня брат так все время мучал, когда я была маленькая.

- А уж когда случается перелом в результате таких действий, продолжил док Эванс, - то боль просто охренительная. Но это всего лишь предположения. Может, в трупе пуля - как я могу сказать без тщательного обследования тела, в чем причина смерти?!

- Пуля - это вряд ли, - сказал Билл Хендерсон. - Вот палец - это да, сломан начисто. Под самый корень. Болтается, как тряпичный.

- Если парню сломали палец случайно, то происшествие можно квалифицировать как нанесение телесных повреждений, - заговорила Виолетта Нюгрен. - Однако если неизвестный в кожаной куртке сломал палец кришнаиту преднамеренно, зная, что тот может умереть от болевого шока, поскольку организм его ослаблен, - тогда речь может идти об убийстве с отягчающими обстоятельствами.

- Ну, это уж слишком, - возразил Хок. - Давайте остановимся на убийстве по неосторожности.

- Все не так просто, - продолжила Нюгрен. - Если вы, допустим, выстрелили в человека и пуля при этом только оцарапала его, но потом в результате осложнений от пустяковой раны человек умер, - то мы пересматриваем дело. Покушение на убийство становится непредумышленным убийством, а иногда и умышленным. Мне придется открыть дело, господа. И мы не сможем его закрыть до тех пор, пока вы не схватите человека в кожаной куртке.

- Это его единственная примета, - сокрушенно проговорил Хок. - Мы даже не знаем, какого цвета куртка. Один из свидетелей говорит, что куртка вроде была коричневая, другому показалось, что куртка серая... Короче, у нас нет ни единого шанса найти его, если только этот парень в куртке не явится с повинной, но это вряд ли. Скорее всего, в эту минуту он уже на пути в Англию, или еще в какую-нибудь страну. - Хок выудил сигарету из мятой пачки "Кулз", зажег ее, сделал одну затяжку и загасил сигарету, ткнув ею в пепельницу. - Труп в вашем распоряжении, док. Мы уже все выгребли из карманов покойного.

Виолетта Нюгрен открыла свою сумочку и выключила диктофон:

- Обязательно расскажу маме об этом происшествии, - сказала она. Когда я была маленькой, брат все время заламывал мне пальцы, а мама хоть бы раз сделала ему замечание... - Нюгрен нервно рассмеялась: - Теперь я смогу сказать ей, что брат пытался меня убить.

Глава 3

Фредерику Джею Френгеру-младшему, предпочитавшему обращению "Фредди" ласкательное "младшенький", шел двадцать восьмой год, но выглядел он гораздо старше. Жизнь у Фредди задалась трудной, и вокруг его рта легли складки слишком глубокие для человека, которому еще нет тридцати. Глаза у Фредди были темно-синие, а лохматые брови выгорели до белесого цвета. Когда-то Фредди сломали нос, который после перелома сросся крайне неудачно, но некоторые женщины, тем не менее, считали Френгера привлекательным. После долгих часов, проведенных под палящим солнцем в тюремном дворе Сан-Квентина, безупречно чистая кожа Френгера загорела до черноты, а постоянные упражнения со штангой в тюремном спортзале, а также занятия гандболом привели к тому, что плечи, грудь и руки Фредди оказались накачанными до каких-то чудовищных размеров. Брюшной пресс тоже был в полном порядке: Фредди мог, уперев руки в боки, поигрывать мышцами живота, перекатывая их под кожей словно волны. В общем, для человека среднего роста Френгер мог быть сложен и поизящнее.

За вооруженное ограбление Фредди светило от пяти лет до пожизненного заключения, но потом калифорнийские власти скостили ему срок до четырех лет, а через два года отсидки предложили Френгеру досрочно-условное освобождение, но Фредди отказался, предпочтя оттрубить оставшиеся два года в тюряге, чтобы затем выйти на свободу вольной птицей, не обязанной ни перед кем отчитываться. Френгер видел в кабинете у надзирателя свое дело. На палке стоял гриф - "Рецидивист", и Фредди с этим определением был вполне согласен. Он знал, что стоит ему оказаться на воле, как он тут же совершит новое преступление. А если это произойдет во время условного срока, то его мигом упекут обратно за решетку как нарушителя режима досрочно-условного освобождения. И тогда он сначала отсидит за нарушение режима лет восемь-десять, и лишь потом ему впаяют срок за то преступление, которое он совершил, будучи условно освобожденным. Поэтому Фредди решил тянуть срок в Сан-Квентине от звонка до звонка.