Читаем МАяТА -3. Сон совести полностью

Совесть гарантирует, что и на одре смерти – не проговорится.

Нежность душечки, – в нее проваливаешься с благодарностью, как в облако, не смекнув, с какой высоты придется шмякнуться, когда ветер подует в другую сторону.

Не осталось у женщин причуд, не воспетых портными.

Влюбленные воркуют о любви, и только в браке выясняется, что любовь имела ввиду воробьев.

Только перед совестью любовь опускает глаза от стыда.

Жалость единственное снисхождение совести и только к собакам. Кошкам достаточно раболепства женской любви.

Все относительно кроме скорби совести за свою последовательную неподкупность.

Совести много не надо – сходи, покайся, и в следующий раз не попадайся.

Миролюбие – консенсус Добра и Зла со стиснутыми зубами.

Человек – на досуге смастерил копье, пушку, бомбардировщик… а начинал-то со Всевышнего.

Божья копеечка подаяния… Что ни Храм – то Слава народной копеечке.

Женскому счастью не хватает счастья мужчин для полного счастья.

Женщина не отказывает ни Черту, ни Дьяволу, ни мужчине в их присутствии.

Счастье доза гомеопатическая.

Кумир – своя маска на чужом лице.

Песок забвения стирает наши следы для новых искателей разочарований в себе.

Мечты мешают спать, как капли подтекающего ночами рукомойника.

Совесть компромисс стыда и бесстыдства за моей спиной.

Дай совести власть, некому будет таскать сволочей в морг.

ПРИТЧА104. Если быть честным, совесть я держу в аквариуме, вместе с золотыми рыбками, они не мешают совести принимать восхищения гостей ее демонстративным бескорыстием.

Не стыдите меня, подайте совести от щедрот своих, и мы будем квиты.

Классовое сознание – материализм насилия.

Сомнения – родословная суеверий.

Недоумок – фундаментальный резерв будущих фундаментальных наук.

Загляни себе в глаза, – увидишь, как убивается душа по тебе, грешному.

Господь благословляет тупиц, они не затевают с ним богословских дискуссий, как это делают умники, погрязшие в атеизме.

Ум – хорошо, два ума – уже выяснение отношений.

Законы демократии упорно превращают среду обитания живого человечества в цивилизованную казарму членов общества.

Законы плодятся как тараканы, не хватает жизненного пространства, чтобы дать халяву всем стукачам, судьям, прокурорам, сыщикам и просто двойным агентам.

Жизнь – скверная привычка судьбы завершать праздник попойкой на панихиде.

Пофигизм вполне приемлет мордобой сковородой.

Будущее мое накарябано не моей рукой, но почерк-то чей – поди разберись.

У женщин на ласку легкая рука, – сокрушается сковородка.

ПРИТЧА 105. Мир и Война – всего лишь разница точек зрения на норму потребности человека в человечности власти.

Отдайте мое лицо, не то морду набью.

Красота – религия внешности дам.

Случай ударит, судьба охнет, – а синяк у меня под глазом…

Совесть единственная кара доверенная атеистами власти Господа Бога.

Рай единственное место, где совести не позволено преследовать за мелкие человеческие слабости тунеядства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор