9.12.18

МАяТА-7

БЛЕФ ВЕЩИХ СНОВ

метаферизмы

Сон – блеф мозгов. Вещий сон – блеф разума.

Блеф дурака – у него и сон дурацкий. Разум думает не только о жратве, у разума и блеф – вещий.

ПРИТЧА 333. Будущее снится разуму наяву – поди разберись, что тут наши милые пустые надежды, просто блеф, что заставит горбатиться ради нобелевской медали. Мозгам дурака и наяву лишь бы пожрать, но и это вовсе не порок мозгов, на мозгах дурака хоть дрова вози, ведь привезет, сукин сын, наколет дров, печь затопит женка, порогов напечет – вот и праздник, ну как тут не нажраться.

ПРИТЧА 334. Семь обычных грехов – бог с ними… Есть же и Восьмой Грех, – тот, который не приснится, какая бы душечка не снилась, но и тот – ТОЖЕ блеф, уже блеф секса, ОН ГНЕТ СВОЕ – а я вот все равно хочу – и все тут!

Суеверия, как же уютно в этом блефе невзыскательного рассудка.

А в чем, собственно, разница между блефом законопослушного, зрелого не только в половом смысле разума и враньем похотливого половонезрелого рассудка вороватого невежды? Но это уже вопрос к сексуальной разборчивости душечки …

Знания. И тут блеф. Сон разума полагающего, что овес в торбе – для расцвета науки, а не для прокорма лошади, которая пахала, сеяла, косила овес.

ПРИТЧА. Мораль создал блеф сна сознательности трусости и нахальства, уравнявших всех жвачных одного цвета кожи перед батькой голодом, в зависимости за какую партию они голосуют при распределении излишков национальных богатств.

ПРИТЧА. Рай, ад – блеф религиозного сна. Иначе не были бы они камерами вечного заточения с решетками, как в зверинце, для святых и мерзавцев… Неволя-то одна для блефа снов тех и других…

Мстительность – тихий ад души, там-то будут сведены счеты, невозможные при жизни.

Невинность чудный блеф снов невесты о будущей верности жениху, уже приглянувшемуся замужней подружке.

ПРИТЧА. Наконец-то в аду отольются слезы невинных. Где еще выплачется по этому поводу моя душа, как не в моих снах, блефующих о Божьей метафизической справедливости.

Трудно честному смотреть живому человеку в глаза. Невольно вспоминается – пристальный взгляд не только взгляд искренней симпатии очень желающей искренности…

Ад последний блуд справедливости. Вот это уже не блеф.

Зависть скорее стимул, чем ущербность.

Сказанное с любовью – мимолетно, сказанное с ненавистью – навечно.

Милосердие, само собой, вне закона. А ведь и милосердие подчас блефует, чтобы подтвердить – как аукнется…

Целомудрие девушки растлевает воображение гостей свадьбы похлеще самогонки.

Не каждой девушке целомудрие по силам, но каждый камень в сердце тянет в пропасть не менее желанную… для свободы чувства.

Душечка повод всему, но никогда причина.

Милосердие – блеф судопроизводства.

Свободе любви супружеская кровать – прокрустово ложе, но отрубают не ноги, – голову… но вырастает другая, не новая.

Суды загипнотизированы сталинским принципом – шаг влево, шаг вправо – результат один, кто не спрятался – виноват.

В Рай дорога камениста и все в гору, в гору, в гору. В Ад семь верст не крюк, ноги сами идут.

При злоупотреблении счастье куда опаснее несчастья заснуть на пиру за столом, заваленным жратвой, счастье не просыпается…

Душа посторонняя в житейских разборках.

Лгущий хватает душу за глотку.

Вино не лучше друга, но преданно смотрит в рот, готовое составить компанию в безобразиях.

Ложь, беспутство, грабеж, – все так или иначе сходит с рук, кроме досадной правды о самом себе.

Душа деньгам не верит, на балах душе не порхать.