Военные эксперты, анализируя события в Ливии, заговорили о «войнах пятого поколения». «Основные характеристики будущих «войн пятого поколения» в ливийском случае просматриваются вполне отчетливо. Это изначально – войны-симулякры, вымышленные «копии без оригиналов», ход которых до определенного момента описывается глобальными масс-медиа без всякого соотнесения с действительностью, зато в точном и полном соответствии с «дорожной картой», разработанной «мозговыми штабами» страны-агрессора. Несуществующие события, фальсифицированные причинно-следственные связи, заранее подготовленные «свидетели», «герои» и «эксперты», – все это должно быстро заполнить собой мировое информационное пространство и сформировать там нужный агрессору образ реальности, который сам по себе может считаться новейшим оружием массового поражения. Потом, когда на уже лишенную воли к сопротивлению и разрушенную симулякрами страну-жертву под видом «миротворцев» обрушатся «обычные» войска агрессора и установят там оккупационный режим, уже никто не будет разбираться, какие события и в какой последовательности происходили до вторжения на самом деле, а какие были вымышлены в рамках «сценарных разработок». Сегодня под каток «войны пятого поколения» попала Ливийская Джамахирия Муаммара Каддафи. Завтра в таком же положении может оказаться любая другая страна мира. Не исключая Россию». (См.:
Именно этой угрозе и посвящена моя книга.
Глава вторая
Власть
Когда государь повинуется закону, тогда не дерзнет никто противиться оному.
Известно, что царей делает свита. Но одновременно она делает и себя.
Любой царедворец, вовлеченный в этот процесс, превознося царя, возносится и сам в его глазах. Продвигаясь вверх по служебной лестнице, он одновременно сталкивает с нее вниз своих конкурентов. Поэтому самое интересное действо в любом государстве происходит в коридорах власти, где свита занимается своим излюбленным делом – подковерными играми. Дело это суетное и, как правило, подлое. Чем ближе вельможа к трону, тем он опаснее, так как именно у самого трона искушение властью практически неодолимо. Сумма информации, которой обладает самый к нему приближенный и самый доверенный, стоит дорого, а человек слаб. Когда наступает неминуемая развязка, Правитель, ощутив клинок в животе, воскликнет с удивлением: «И ты, Брут?!» Но это будут его последние слова, и на вопрос, почему очередной «беззаветно преданный» Брут предал очередного Цезаря, никто уже не ответит, кроме историков. Разве что вспомнят афоризм самого Гая Юлия Цезаря, в котором сформулирована вся подноготная власти: «Люблю измену, но не изменников», и справедливо заметят, что изменник Брут всего лишь разделял его любовь к предательству.
Тандем вечен?