Майдан в России. Как избавиться от пятой колонны

До поры этот «новый курс» Медведева не смущал Путина. В июне 2010 г. во время визита Путина в Париж, теперь уже в роли премьера, Николя Саркози на встрече с ним приветствовал поддержку Россией резолюции Совбеза ООН о санкциях в отношении Ирана и замораживание российских поставок Тегерану зенитно-ракетных комплексов С-300. В ходе переговоров Саркози поднял и вопрос о закупке вертолетоносцев «Мистраль». Путин и против этого возражать не стал, но по итогам переговоров с Саркози еще в Париже поручил своему заместителю Игорю Сечину создать профильную рабочую группу по вопросам сотрудничества в сфере военного судостроения. Это был чисто византийский ход. Путин уже тогда заподозрил Медведева и Сердюкова в сговоре при подготовке этой сделки с Саркози, против которой дружно возражали командиры российского ВПК, опасавшиеся потери доходов по гособоронзаказу. Однако открыто против той сделки он выступать не стал. Он прекрасно знал, что Сечин, как председатель Совета директоров ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» (2008–2011 гг.) был главным противником закупки «Мистралей». В результате его «рабочая группа» активно саботировала все договоренности по этому поводу, и окончательное решение всячески оттягивала. И хотя 24 декабря 2010 года Россия и Франция объявили о заключении соглашения о строительстве двух вертолетоносцев «Мистраль», контракт, тем не менее, еще не был подписан. Против этого открыто выступил и такой тяжеловес, как вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий российскую оборонку. Он заявил, что Франция собирается построить на своих верфях для России такие корабли, которые не только небоеспособны при температуре ниже семи градусов по Цельсию, но и к которым в нашей стране не было и нет нужного топлива. Медведев, тем не менее, уломал Рогозина и настоял на своем. 17 июня 2011 г. в его присутствии в рамках Петербургского экономического форума контракт на поставку в Россию двух «Мистралей» все-таки был подписан.

Что за этой сделкой стояло, и кто в ней был конкретно и лично заинтересован, мы теперь уже знаем. Сейчас важнее отметить другое – ставка на Медведева, как на «нового Горбачева» была сделана практически одновременно по обе стороны Атлантического океана в феврале 2010 г. незадолго до возобновления переговоров о сокращении стратегических вооружений США и России (Договор СНВ-3).

«Проект Горби-2»

Существовал ли на самом деле «проект Медведев» или «Горбачев-2» (в английском варианте – «Горби-2»)? Исключить этого, как видим, нельзя. Но напомню, что в свое время существовал и «Проект Путин» или «Ельцин-2», когда на первых порах его президентства его сочли за «западника» после того, как он предложил открыть наши границы для граждан ЕС и заявил о готовности России вступить в НАТО. Посмотрим, какие же существуют «разведпризнаки» того, что проект «Горби-2» был действительно запущен.

Сразу же после того, как Путин назвал Медведева кандидатом в президенты РФ, Андреас Умлэнд отметил в «Вашингтон пост», что «с Медведевым Россия имеет серьезный шанс вновь вступить на путь политической либерализации и демократизации» (The Washington Post, 11.12..2007). Откуда он это прознал, когда о политических взглядах Медведева, в то время мало кто догадывался даже у нас в России. Или Медведев к тому времени авансом оправдал надежды, которые на него возлагались на Западе? Под конец его президентства ему уже напрямую советовали из-за океана перейти к более решительным действиям по примеру Горбачева.

В феврале 2010 г. газета «Лос-Анджелес таймс» опубликовала статью известного кремленолога Леона Арона под заголовком «Может ли Медведев посоревноваться с Горбачевым?». Арон ставил вопрос ребром: «Центральная проблема такова: сможет ли радикальная риторика президента Дмитрия Медведева реализоваться в политику, способную привести к решительному разрыву с политикой его предшественника, нынешнего премьер-министр Владимира Путина. Станет ли 2010 год для Медведева эквивалентом 1987 года Михаила Горбачева, который сумел через два года после своего прихода в Кремль, преодолев сопротивление сторонников жесткой линии, постепенно ослабить тоталитарный контроль над политикой, провозгласив гласность и демократизацию?» В качестве обнадеживающих с точки зрения Запада моментов Арон указал на выступления Медведева против коррупции, а также против бюрократии, которая решает все за граждан России, обрекая их на роль пассивных наблюдателей за тем, что происходит в стране. Медведев, по его мнению, выступил за модернизацию экономики страны вопреки Путину, который делает ставку на нефтедоллары и сырьевую модель развития. Но главное, отмечал Леон Арон, в том, что Медведев «резко выступил против ползучей реабилитации Сталина и сталинизма, в роли горячего наследника которых выступает Путин» («Сап Medvedev emulate Gorbachev?». The Los Angeles Times, 10.02.2010).