Майдан в России. Как избавиться от пятой колонны

Отвечая на вопросы Натальи Геворкян, Путин признал, что операция КВС «Нефть в обмен на продовольствие» провалилась. «Некоторые компании, – говорил он, – не ввозили продовольствие из-за рубежа, или, по крайней мере, не импортировали предусмотренного договором количества продуктов питания. Но никаких расследований по данным фактам не проводилось (значит, комиссия Салье не в счет? – В.Б.). А как еще могло быть? Ведь не было совершено никаких преступлений» (

Геворкян Наталья, Колесников Андрей, Тимакова Наталья. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. М., «Вагриус», с.7б). Но это не так. Преступлений было совершено столько, что 31 марта 1992 г. глава контрольного управления администрации президента Юрий Болдырев был вынужден написать следующее. «В Управление поступили материалы от депутатов Городского совета Санкт-Петербурга, свидетельствующие о необходимости отстранения от занимаемой должности председателя Комитета по внешним связям города Владимира Владимировича Путина. Прошу не рассматривать вопрос о его назначении на любую другую должность до принятия Управлением решения по данному вопросу»(La Repubblica, 13.07.2001).

Если бы кто-то действительно решил заняться расследованием этого «бартерного дела», то он мог бы столкнуться со многими удивительными вещами, поскольку на всех этапах этого дела совершались финансовые преступления. Деньги зарабатывались на комиссионных. В договорах КВС они официально предусматривались. В договоре от 3 января 1992 г. с фирмой ЛОКК, подписанном лично В.Путиным, комиссионные составляли 25 % (540 тыс. долл.), в договоре с «Интерлес-биржей», заключенном «в лице председателя комитета Путина В.В.» и подписанном А.Аникиным, комиссионные составляли 50 % (5,983 млн. долл.), в договоре КВС с МО «Святослав» комиссионные за реализацию 20 тыс. тонн хлопка – тоже 50 % (12 млн. долл.). По современным российским обычаям такие большие комиссионные предполагают «откат» – неофициальную долю чиновнику, способствовавшему заключению контракта». (La Repubblica, 13.07.2001). И это не было пределом, поскольку компания «МО Святослав» Хованова получила лицензию на продажу 20 тысяч тонн хлопка, и размер комиссионных составил половину стоимости сделки, т. е. 12 миллионов долларов. Кроме того, стоит обратить внимание на цены, по которым приобреталось сырье. В договоре, подписанном с Комитетом, который возглавлял Путин, с совместным предприятием «Джикоп», получившим лицензию на вывоз 1997 кг редких металлов, цена на большую часть металлов была снижена в 7, 10, 20 и даже 200 раз. Например, 1 кг. скандия стоил 72,6 немецкой марки, в то время как на международном рынке его цена превышала 150 тысяч немецких марок. Марина Салье заявляла и не раз, что «криминальный характер подписанных Комитетом Путина контрактов не вызывает сомнения». Ответственность Владимира Путина в «бартерном скандале», как писала итальянская газета «Република», очевидна, как и то, что будущий президент имел отношение к связке «чекисты – мафиози – германские дельцы – маги офшорных райских уголков» (

La Repubblica, 13.07.2001). Деньги там крутились огромные.

По следам пастора Шлагга

Личное состояние Путина берет начало именно в Питере. Как и капиталы Медведева. Конечно, по нынешним временам чиновники зарабатывают куда больше, чем могли это себе позволить сотрудники Комитета по внешним связям в администрации Собчака. И все же вряд ли все доходы Путина за это время уместились в небольшом кейсе с валютой, который сгорел во время пожара на его даче в кооперативе «Озеро». И сбережения Дмитрия Медведева, по подсчетам ряда экономистов, гораздо более внушительны, чем указанные в его декларациях трудовые доходы. Курочка, говорят, по зернышку клюет. Но уже того, что приносил КВС, вполне хватило бы на то, чтобы сколотить приличное состояние. И Путину, и Медведеву.

«Сам Путин, по данным британской спецслужбы MI6, миллиардер, – пишет обозреватель газеты Die Welt Манфред Квиринг. – Его состояние, по оценкам, составляет 29 миллиардов евро, спрятанных в сложных капиталовложениях, в подставных фирмах и на счетах подставных лиц, которые держат его акции и активы. Это можно считать объяснением того, почему сын фабричного рабочего и убежденного коммуниста, внук повара Сталина так деспотично реагирует на любые проявления несогласия в стране. Ведь те, кто извлекает выгоды из нынешней системы, вынуждены бояться не только утраты власти и доходов, но и судебного преследования» (Die Welt, 18.03.2014).