Майор Вихрь

Вернувшись в штаб, Бородин сел писать рапорт руководству о том, что в Кракове действует разведгруппа, в задачу которой вменяется сохранить город от полного уничтожения. Бородин в своем рапорте докладывал, что, видимо, тот определенный риск, на который пошел командующий фронтом, решивший, во-первых, не замыкать кольцо окружения с тем, чтобы не вести уличные бои, и, во-вторых, запретивший артиллерийский обстрел непосредственно Кракова, полностью оправдан и что он, Бородин, принимает на себя всю меру ответственности за работу группы «Вихрь», поклявшейся взрыва города не допустить...

Краух отворил дверцу, тяжело сел в автомобиль, поздоровался с Аппелем и сказал:

— В гестапо.

— Слушаюсь, господин полковник.

— Что у вас сзади за мешки?

— Это не мешки, господин полковник.

— А что же это?

— Там канистры, они прикрыты сверху мешковиной.

— А в багажнике что вы возите?

— В багажнике масло и баллоны. Я люблю запасаться всем впрок, господин полковник.

— Это хорошая черта, но важно, чтобы в машине не воняло.

— О, нет, нет, господин полковник. — Аппель посмотрел на счетчики и сказал:

— Вы не позволите мне подвернуть к заправочному пункту?

— Раньше вы этого не могли сделать?

— Прошу простить, господин полковник, не мог.

— Это далеко?

— Нет, нет, пять минут, господин полковник.

— Ну, езжайте же, — поморщился Краух. — А где мой личный шофер?

— Текущий ремонт, господин полковник.

Машина миновала контрольный пункт. Эсэсовцы на КПП вытянулись, откозыряв Крауху. Тот ответил им, чуть приподняв левую руку. Опустив руку, Краух почувствовал, как что-то уперлось ему в затылок. Он чуть обернулся. Сзади сидел человек в немецкой военной форме без погон.

— Это что за фокусы? — спросил Краух.

— Это не фокусы, — ответил Коля, стягивая с колен мешковину, — благодарите бога, для вас война кончилась, Краух.

Берг точно сообщил Вихрю расположение контрольных постов вокруг города. Коля точно рассчитал время и место. Аппель точно вывез Крауха через тот КПП, который вел к Седому — на конспиративную явку в Кышлицах...

Краух ползал по полу темного погреба, куда его привезли, и кричал:

— Я инженер, я инженер, а не военный! Не убивайте меня, я молю вас, не убивайте меня!

— Тише, пожалуйста. Вас никто не собирается убивать.

— Вы немец, да? Скажите мне, что вы немец. Ведь слышу: вы немец! Зачем все это?! Молю вас!

— Я русский, — ответил Коля, — не кричите же, честное слово... Ну, успокойтесь. Вы мне нужны живым. Вы будете жить, если передадите мне схему минирования Кракова, способы уничтожения города, время и возможность предотвращения взрыва.

— Хорошо, хорошо, я все сделаю, я привезу вам схемы, все схемы...

— Нет. Вы нарисуете эти схемы сейчас.

— Но вы не убьете меня потом? Имейте в виду, я знаю схемы уничтожения Праги — это я делал, я один знаю все! Больше этого не знает никто. Я инженер, мне приказывали, я ненавижу Гитлера! Я инженер!

Коля усмехнулся и спросил:

— Словом, человек со специальностью, да?

— Да, да! Вы правы, человек со специальностью! С гражданской специальностью. Я умею строить, я созидатель... Эти проклятые нацисты заставляли меня разрушать... Это они, они! Я мечтал строить, только строить...

— Ну, договорились: рисуйте схемы Кракова и Праги. Вы нам нужны живым. Перестаньте только, прошу вас, так трястись. Вы же офицер, господин Краух, офицер...

Как и посоветовал Берг, группа прикрытия из разведки Седого отогнала машину Аппеля на проселок и там имитировала взрыв противотанковой мины. А поскольку в багажнике у Аппеля было пять канистр с бензином, машина вспыхнула, словно сухой хворост. А в ней — трупы двух предателей из полиции, расстрелянных за день до этого по решению подполья. Следовательно, алиби было сохранено полное; гестапо не переполошится и не станет лихорадочно менять схему приводов для взрыва Кракова — оснований для такой подстраховки маскарад со взорванной машиной Крауха не давал.

Так, во всяком случае, считал Вихрь.

Каждому — свое

После того как Аппель и Крыся вместе с Краухом и с тремя разведчиками Седого были переправлены в горы, к партизанам — дожидаться прихода Красной Армии, — на запасной явке Седого в погребе собрались Коля, Вихрь, Аня, Тромпчинский и Берг.

Вихрь. Аня, хочешь спросить полковника обо мне?

Аня. Не надо. Я получила все от Бородина. Это важнее.

Вихрь

. Спроси.

Берг. Девочка, я иначе не мог.

Вихрь. Почему?

Берг. Потому что тогда я играл всерьез.

Коля. Ложная вербовка?

Берг. Да.

Вихрь. Когда вы от нее отказались?

Берг. Когда понял неизбежность конца. Врать про мою оппозиционность режиму с самого начала глупо и недостойно меня. Я был за режим до тех пор, пока не понял его обреченности.

Аня. Вы знаете, что такое ненавидеть?

Берг. Я никогда не знал ненависти. Я всегда выполнял свой долг.

Вихрь. Аня, полковник помогает нам честно. Это проверено.

Берг. Что ж... Я могу ее понять.

Коля. Только понять?

Берг. Понять — это оправдать.