Читаем Майский гром полностью

Майский гром

Крохотный сборник стихов обо всём, что летело в голову, пока календарь близился к маю. Возрастное ограничение 18+  

Давид Эльстерман

Биографии и Мемуары / Поэзия / Проза / Современная проза / Стихи и поэзия18+

Annotation

Крохотный сборник стихов обо всём, что летело в голову, пока календарь близился к маю.


Давид Эльстерман


Давид Эльстерман


Майский гром



пред вами — эльстермановское

хотя по факту — лимоновско-стругацкое

(потому что чуть бунтарское)

но и в меру медитационное

невское, грустное, грязное

с загадкой ли, иль без

шифр мая на бумагу чуть пролез

купил? читай и наблюдай

как я, недо-поэт, приехал в май


* * *

в моих стихах нет мощи слога

нет зашифрованных имён кумиров

лишь буквой пригвождённая тревога

от созерцания чумного пира


стихи слагали ямбом и хореем

кто-то заставлял слова плясать

кто-то, чёрт, крутил из строк баранки

и таких же психов заставлял читать


насилия в строках не будет

читайте то, что мило или нет

даже я, когда писал в полутьме

озаглавить всё хотел: «Секрет!»


(30.04.23)


* * *

тошнит от эмигрантской суеты

в печёнках сидит покаянье

за морем набат, да брызги слюны

про наше с тобою создание


бегут, бегущему будет прощенье –

не знает никто, от кого и когда

и тем позорнее возвращенье

во всё те же худые края


почему накатила злоба,

трясёт от упитанных мин?

и если мне скажешь: «и ты — прочь из дома»

так и быть,

останусь

один

(15.04.23)


* * *

на сизой траве –

токсичная пыль,

не то от взрывов, не то от бравады

хожу в потемках по холодной Неве

с надеждой — к сожаленью, без правды


гудим,

трясемся

и ноем –

мы, бедной страны поджилки


сто раз посчитали пожитки,

непонятно, к чему собираемся

в ожидании чуда бросаемся в омут –

напоследок хоть искупаемся


(15.04.23)


Санкционное


намедни купил телевизор

китайский, с тропической солью Хайнаня

северо-

корейскими ручками собранный

до нашего брата доплыл, минуя Тайвань


себе? полноте, подарок другу

юбилей — не то двадцать, не то сорок пять

распаковали, завязан был туго

бракованный, падла, током начал стрелять


загрустили с виновником торжества,

телевизор пошел на помойку

иранскими финиками заелась тоска,

наконец-то распили молдавскую водку


(15.04.23)


Апрель


восковым цветом клубится пыль,

на зубах хрустит, в лицо влетая

о, апрель, из облачных карманов вынь

влагу неба из теченья рая


вот-вот увижу жизнь и вновь

запомню краски бытия

поторопись, кипит уж кровь,

пропаду, завяну без тебя


(17.04.23)


Homoporcus


предпочтений нет, все растворилось

в кислотной ванне мод, тенденций, вымыслов

и не может быть того, что б появилось

да всход в уме дало, плющом по телу выросло


канатоходец третьего тысячелетия

застрял меж магии гадалок и вершин науки

прошлое в авторитете лишь на треть

книга брошена как враг, родитель скуки


дождались, поросячья жизнь:

девки, драчка, жрачка — всё в экране

отлежись, понежившись в грехе, и обнажись –

нанеси чьему-то сердцу цифровые раны


не куплены в кредит лишь члены тела –

да и их бы взял, если б можно было заказать из дома

взамен далеких звездных далей

подсунули тебе мерцающий экран смартфона


(25.04.23)


* * *

три часа, белые ночи

немного пьяные, немножко серьёзные

бродим по пустой квартире

в фантазиях — практически голые


смотрю на тебя, ты на меня:

«какая же умная!»

«какой же дурак!»

бордовые щёки целуешь любя


вторая встреча была холоднее:

то ли я подостыл, то ли ты испугалась

поторопились расстаться скорее

какой бы приятной та ночь не казалась


не додумалась ты,

что решение сердца окажется ложным

не додумался я,

что с тобой надо быть осторожней


(15.04.23)


* * *

эти духи хотелось бы выпить

морская соль, отдушка из рома

голова улетала от возможности видеть,

обнимать, провожать до дома,

целовать (естественно, в мыслях)

познавать (всё там же, в глубинах)

и просто мечтать,

что ты

не принадлежишь другому


сменился календарь, сковало сердце льдом

впервые было страшно оказаться другом

твоё лицо готовило сюрприз –

убойный, способный вытолкнуть из колеи

если бы сейчас над нами грянул гром

я в слезах бы думал обо всём, кроме испуга

но я решил: трагедия — как-нибудь потом,

простили, отпустили, поняли друг друга


(15.04.23)


* * *

люди живут ради:

детей и дачи, денег и удачи,

от продавщицы засаленных копеек сдачи

двух шотов самбуки, глоточка портвейна,

подружки-шлюхи, пластинки Кобейна

шести грамот за пятерки в училище,

золотой рыбки (и другого улова в жизни удилище)

похода за бесплатной едой на поминки,

дифирамбов, пустой похвалы без запинки

вареных яиц в пятидневном купе,

находкинских чаек, нерассказанных баек

числительных вышло тринадцать — отлично!

(хотя поводов жить есть побольше, логично)


(29.04.23)


* * *

утопаю в книгах –

а цель?

чужие мысли

смешались в коктейль:

снял бы не думая шлюху,

кабы Бродель

вместо истории

писал про бордель


(18.04.23)


Тысяча девятьсот

тридцать какой?


собрали гильзы, смерти монеты

враги народа так держат ответ

этот, до наших, носил эполеты

а этот, сказали, был декадент


запомните, деточки, взрослый совет:

нас всех обманули, наврали, загнули:

иуда не тот, кого кокнули,

а тот, у кого пистолет


а что, если нет?

такой математики боится вор

вместо «процента» — свинца кулёк

вместо «навара» — нагана затвор

вместо «отката» — чекистский паёк


на могилы бойцов революции, отдавших

за общее счастье личную жизнь

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное