Махинации самозванца

Смешные. Долг, честь, совесть – это всего лишь слова. За словами либо стоит чувство, ощущение этих слов, либо не стоит ничего. Со мной всё просто. Я устал. Повеселиться религия не позволяет. Совесть твердит другое, про общее, про долг перед обществом. Честь – это вообще что-то эфемерное, то, что ты должен перед собой в тончайшем разрезе, или то, что ты должен перед обществом в целом.

В одном случае это совесть. В другом случае это «потеря лица» у китайцев, англичан и прочих неполноценных, у которых такого понятия нет даже в языке, а только что-то подобное, объясняющее одно слово пятью словами.

Те, кто уверен, что знает английский больше профессоров, пожалуйста, спорьте с ними. Я лишь доношу до вас то, что давно лингвистами принято за аксиому…

Я не пил. Смотрел, как мои пьют. Могр и Ивар почти не пили. Гумус само собой не пил. За мелким функция надсмотра за нами пьяными, на то он и оруженосец…

Когда к нашему столу подвалил кто-то, из себя очень важный, все напряглись. Нас семеро, если считать мелкого за седьмого. Я краем уха слушал, что нам предъявляют. Какая разница?! Слова разные, а суть одна!

Как говорил дружище Торин: «В пятнадцать лет наезд, полчаса разборок и драка… В двадцать лет десять минут разборок и драка. В тридцать лет секунда на осмысление и драка… А зачем время терять?! Один фиг, все события развиваются по одному сценарию».

Потом в трактире я сидел на чьём-то теле. Я, наверное, хотел бы сказать что-то вечное, доброе, светлое. Но вышло реальное.

Сидел на тушке и бил по морде. В треугольник смерти не попадал. Не хотел, да и не мог. Он прикрывался, прижимал подбородок к тушке. Я мог либо проломить ему череп, что непродуктивно, либо вбить переносицу в мозг, что жестоко.

Закончилось всё банально. Я встал с тушки. Ему один фиг ещё полминуты нужно, чтобы прийти в себя. Поясню.

Самбо, карате, тхеквандо, всё это, конечно, круто, но имеет свои ограничения.

Только хап-ки-до не имеет спаррингов, потому что на спаррингах убивают. Хап-ки-до считается самым грязным стилем, несмотря на то, что его основатель вышел из тайной школы на Окинаве одновременно с основателей ай-ки-до, самым мирным стилем борьбы.

Делов-то, сел на гортань правым коленом, придавив левую руку противника под мышкой. Зажал правой рукой правую руку противника. Сел левым коленом на пузо противника, чтобы он тебя не скинул бразильскими ножницами. И дави. Опасно только одно. Что сломаешь гортань коленом. Передушишь или сломаешь…

Бил левой в треугольник смерти. Не жалел. Он это заслужил. Вырубил одного. Поймал с ноги по роже от другого. Смазал удар по роже шеей. Зажал левой рукой голяшку к своему плечу. Вдарил кулаком в яйца. А вот не фиг подставляться.

Встал. Смеюсь. «Я целый один, а напротив куча неполноценных» – девиз нашего клана рекострукторов. Смеюсь…

Рассказывать дальнейшие я не буду. Не потому что не хочу, а просто потому, что не помню. Самый страшный наркотик – это адреналин. От него и провалы в памяти. От него безумство. И прочее нелицеприятное. А кому я это говорю?! Я же вас предупреждаю, но у вас своя голова на плечах. Убивайте, сожалейте, прячьтесь…

Зая, а ты уверен, что сможешь сбежать от самого себя?! Ты же крут. Круче тебя только горы! Я тебе больше скажу. Я не жалею о павших. Я жалею о том, что отразилось на мне.

Дебил! Хочешь! Так иди! Мясо всегда нужно!

Мы уехали. Надавали и уехали. Нет ничего лучше драки, когда ты надавал и тебе за это ничего не будет…

Из Мрачного мы не стали петлять. Проехали по Злому. Постояли у развилки Чистого и Странного. И поехали в Странный.

Живи, Алёна. Я знаю, что выходить замуж за старика – это не сахар, но это лучше, чем сочетаться браком с покойником… Если я не прав, то пусть это очередной ношей ляжет на мою совесть… Тем более что это и так ляжет ношей на мою совесть…

Под левым глазом затекает фингал. Нос я уже вправил. Губы разбиты. Красавец. Хоть завтра на встречу с королём. Смеюсь сам над собой.

Зайка, не спеши осуждать меня. Поживи в моей шкуре, и посмотрим, насколько тебя хватит… Научись сдерживать себя. Хотя бы. Для начала. Об остальном я молчу.

На полтора последующих дня я тупо заперся у себя в комнате. Примерял обновки от портного. Смеялся над собой в надраенном медном зеркале. Требовал себе… Самому бы вспомнить то, что я требовал. Я был трезв. Но нервы…

К дню «икс» я был готов. А что?! Делов-то! Вам часто выпадало ехать на смерть?! Повезёт, то ты в ажуре. Не повезёт, значит, очередной неудачник. Всё это, наверное, прикольно, если не примерять шкуру неудачника к себе…

К королю я не хотел брать никого. Гумус и Ивар гнули пальцы, но были посланы лесом. Могр и его ребята молчали. И за это им спасибо.

Потрепал по щеке Освира, адвоката. У него моё завещание. Стрёмное завещание от непризнанного… Но уж лучше так, чем никак.