Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине

Расширение ареала махновского движения в этот период опровергает вывод тех авторов, которые вслед за В. Каневым считают, что у Махно «уже не было никаких шансов на победу, но он не сдавался и с фантастическим упрямством продолжал борьбу. Это уже была война ради войны» ^{786}. Но это была война ради победы — именно в это время власть большевиков оказалась в глубоком кризисе.

8. Третья революция

Разгром белого движения привел к вступлению Российской революции в новую фазу. Теперь исчезла угроза реставрации дореволюционного режима силами белого движения. Крестьяне больше не опасались, что белые отнимут у них землю. Тысячи рабочих теперь не боялись массовых репрессий против участников революции со стороны контрреволюционеров. Исчезновение этой угрозы лишило оснований политику «военного коммунизма», которая формировалась в условиях мобилизации всех сил ради победы в гражданской войне. Но большевики не собирались отказываться от «военного коммунизма», так как считали его прямой дорогой к новому коммунистическому обществу. Режим был сохранен во всей полноте. Социальная напряженность стала стремительно нарастать.

Анархисты и левые эсеры надеялись, что это приведет к «третьей революции» (по аналогии с Февральской и Октябрьской), в ходе которой народ свергнет большевистскую диктатуру. И действительно, в 1920-1921 гг. разразился острый социально-политический кризис, который знаменовал финал Российской революции.

С точки зрения коммунистического руководства, победа над белыми — это еще не мир, это лишь новая передышка. Кругом — кольцо врагов, и нам еще предстоят войны с белополяками, белофиннами, белонемцами и белофранцузами. Но раз так уж вышло, что марксистская партия первой победила в отсталой стране, нужно показать миру пример рациональной организации экономики и общества.

Лидеры большевиков считали, что сохранение в руках государства полного контроля надо всей хозяйственной жизнью и всеми предприятиями страны позволит вести хозяйство по единому плану, продиктованному из партийно-правительственного центра. Первым опытом такого плана стал ГОЭЛРО — Государственный план электрификации России. В соответствии с этим планом промышленность страны должна была быть переведена на электрическую тягу, что позволило бы значительно рационализировать производство, увеличить его мощность и обеспечить возможность управления всем хозяйством из единого центра. Перспектива электрического перевооружения производства, строительства мощных электростанций вдохновляла миллионы людей. Ленин придавал этому плану огромное значение и даже заявил, что «коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны». Это значило, что лидер большевиков считал: электрификация обеспечит материально-техническую базу коммунизма так же, как установленный большевиками режим обеспечит социально-политическую опору новым коммунистическим отношениям. Крестьянское хозяйство тоже предстояло перестроить по промышленному образцу — предполагалось вовлечение крестьянских хозяйств в плановую систему, то есть о государственном управлении крестьянской экономикой.

В условиях разорения страны войной и «военным коммунизмом» картина электрифицированного производства казалась фантастической. Встречавшийся с Лениным в это время выдающийся английский писатель-фантаст Герберт Уэллс назвал его великим мечтателем. Англичанин не понимал, где Ленин найдет средства на строительство десятков электростанций. Но Ленин и партия большевиков считали, что они могут мобилизовать массы рабочих и крестьян на строительство новых предприятий так же, как до этого на войну. Средства на строительство должно было снова дать разоренное войной и поборами крестьянство. Характерно, что на съезде советов Ленин признал, что большевики чувствуют себя должниками перед крестьянами, но долг вернут не сейчас, а когда восстановят промышленность. Но по плану большевиков восстановление и модернизация промышленности должны были происходить одновременно с ликвидацией крестьянства как класса, превращения его в слой сельских рабочих, управляемых государством. Это напоминало обещание вернуть долг кредитору, которого собираешься убить.

Но сразу же после разгрома Врангеля этот стройный план стал давать сбои. Если в середине и даже осенью 1920 г. поставки продовольствия в города шли бодро, то в декабре они стали стремительно падать, и перед столицами встала угроза голода. Крестьяне таким образом напомнили коммунистическим правителям, что деревня оказалась перед угрозой голодной смерти, и не видит оснований далее снабжать «Коммунию». А раз коммунисты изымают хлеб насильственно, то селяне стали активнее поддерживать повстанчество. После поражения белых оно разлилось еще сильнее, чем в 1919 г.

И среди рабочих росло недовольство политикой большевиков, которые довели города страны до голодного состояния. В этих условиях в партии большевиков обострились внутренние разногласия по поводу путей дальнейшего развития страны, которые приняли форму дискуссии о профсоюзах.