Макиавелли

Когда именно Никколо стал частым гостем в садах Ручеллаи, ставших излюбленным местом встреч молодых интеллектуалов Флоренции, неизвестно. Бернардо Ручеллаи умер в 1514 году, но его сыновья, Джованни и Палла, а также племянник Козимо, согласно семейной традиции продолжали и дальше проводить интеллектуальные диспуты на различные темы. С политической и социальной точек зрения кружок Ручеллаи состоял из представителей самых разных социальных прослоек: от богатых аристократов, как братья Строцци, до людей более скромного положения и достатка, как сам Макиавелли. Также среди них были, по крайней мере поначалу, умеренные сторонники Медичи, в особенности из числа оптиматов и сторонников закрытого правительства. Неизвестно, кто именно привел Макиавелли в сады, однако косвенные свидетельства указывают на Филиппо и Лоренцо Строцци.

Может показаться странным, что отпрыски Строцци подружились с Никколо, учитывая то, что он, как известно, выступал против брака Филиппо и Клариче де Медичи, но и на это можно возразить: в то время Макиавелли мог действовать не по своей воле, а согласно пожеланиям его руководителей. Кроме того, родственник его жены, Франческо дель Неро, оказался одним из близких соратников Филиппо, к тому же он и Мариетта происходили из семейств, симпатизировавших Медичи. Возможно, сначала дель Неро представил Макиавелли братьям Строцци, и Филиппо, наверняка разглядев в нем родственную душу: оба любили женщин и прочие радости жизни. Как бы то ни было, начиная примерно с весны 1516 года Никколо, по-видимому, начал регулярно посещать сады Ручеллаи, поскольку во вступлении трактата «О военном искусстве» он упоминает, что диалог, составивший сочинение, произошел примерно в апреле того же года. Для Макиавелли стать членом кружка Ручеллаи было выгодно во многих отношениях. Происходившие там интеллектуальные беседы стимулировали его сочинительство, а собиравшаяся компания молодых флорентийцев наслаждалась как творениями Никколо, так и его обществом. Кроме того, они сочли необходимым несколько улучшить его незавидное финансовое положение, поддержав Никколо небольшими суммами денег. Наконец-то Макиавелли обрел общество подходящих людей со связями, которых так долго искал, и ему очень льстил негласный статус властителя дум.

О влиянии Никколо на членов кружка свидетельствуют отрывки из докладов Лодовико Аламанни, написанных в 1516 году для Лоренцо де Медичи и Альберто Пио ди Карпи, императорского посла в Риме. Лодовико вместе с братом Луиджи входил в группу Ручеллаи, а также дружил и переписывался с Никколо, посему неудивительно, что в его сочинениях обнаруживаются отголоски размышлений Макиавелли. В первом докладе Аламанни советует Лоренцо, как удержать власть во Флоренции, иногда кратко перефразировав выдержки из «Государя», а во втором подчеркивает, насколько важно для государства иметь собственное войско (arrni proprie), сформированное из обученных добровольцев. В то время вопрос об организации армии стал главной темой дискуссий среди флорентийских мыслителей, хотя не все разделяли убежденность Никколо в том, что можно воссоздать ополчение по образцу и подобию гражданской армии Древнего Рима. В частности, Франческо Гвиччардини сомневался в том, что, следуя этой модели, можно добиться успеха, прозорливо указывал на то, что едва ли прошлое станет достойным образцом для настоящего, поскольку ход времени всегда коверкал и затуманивал историческую память.

Пока Аламанни писал свои доклады, Лоренцо де Медичи, кроме как прислушиваться к дебатам интеллектуалов, было о чем поразмыслить. В марте того же года, к великой печали Льва X, скончался Джулиано де Медичи. Понтифик возлагал большие надежды на то, что его брат сумеет основать династию Медичи, и теперь осуществить его честолюбивые замыслы мог лишь Лоренцо. Более того, условия мирного договора с Франциском I предписывали ему возвратить Парму и Пьяченцу императору, а Модену и Реджо — д’Эсте.

Государство Медичи в Северной Италии таяло на глазах, и Лев X, отчаянно пытаясь обрести для своей семьи стабильный суверенитет, обратил свой алчущий взор на герцогство Урбино.