Макс Вебер: жизнь на рубеже эпох

Помимо этого, в период с 1864 по 1920 год в стране происходят глубокие политические и правовые изменения. Начиная с 1859 года прусский парламент, где большинство составляли либералы, не мог договориться с лояльным королю кабинетом министров о том, кому из них принадлежит право на утверждение бюджета и, соответственно, финансирование армии. Отто фон Бисмарк, назначенный премьер–министром Пруссии во время кризиса 1862 года, с тех пор так и не выпускал власть из своих рук; поэтому, несмотря на то что формально Прусское королевство оставалось конституционной монархией, многие считали Бисмарка реальным правителем Германии этого периода. Во время его правления в 1867 году был основан «Северогерманский союз», а в 1871 году, после присоединения Бадена, Баварии, Гессена и Вюртемберга, — Германская империя. В 1900 году вступает в силу Гражданское уложение Германии. В ноябре 1918 года, после свержения монархии, где–то провозглашается Советская республика, в Берлине утверждается парламентская демократия, а еще через год депутаты Национального собрания в тихом провинциальном Веймаре принимают новую конституцию.

Для понимания исторического периода, в котором происходили все эти эпохальные изменения, жизнь и творчество Макса Вебера важны уже хотя бы потому, что почти все эти события и процессы стали предметом его научных изысканий. В дискуссии об индустриализации Германии он участвует с не меньшим интересом, чем в спорах о последствиях политики Бисмарка. Он размышляет о том, при каких условиях Германия может стать великой державой, и одновременно занимается «социальным вопросом», поддерживая позицию евангелистской церкви. Он старается понять, для чего нужны биржи — сводится ли их предназначение к финансовым спекуляциям или они выполняют некую полезную функцию в современной монетарной экономике. Он участвует в «культуркампфе»^[1]

между прусским государством и католической церковью (и встает на сторону протестантов). Он призывает к либеральной политике внутри Германии и к империалистской политике за ее пределами. Он комментирует популярность социализма и революции в России, «эротическое движение» и борьбу за равноправие женщин, расовую теорию и развитие СМИ.

Среди современных ему ученых Макса Вебера отличает то, что он был увлечен — можно даже сказать, одержим — описанием того общества, которое формировалось на его глазах. При этом Вебер прошел через целый ряд культур своего времени. Его родители придерживались национально–либеральных взглядов, сам он во время учебы в университете был типичным «буршем»^[2], а в последующие годы, оставаясь воинствующим шовинистом, испытывал своеобразную любовь — ненависть ко всему «типично немецкому». С непревзойденным упорством он штудирует научную литературу и ставит перед собой сложнейшие исследовательские задачи. Он поддерживает связь со всеми значимыми политическими и интеллектуальными движениями своего времени и общается с их представителями. Измученный неустроенностью своей сексуальной жизни и постоянной напряженной работой, он страдает всеми формами «нервной болезни», которая также была неотъемлемой частью его эпохи. На пути к выздоровлению он в течение нескольких лет путешествует по Европе и Америке. Несмотря на презрение к «пишущей братии» (литераторам), он очень рано начинает интересоваться литературным авангардом и общается с богемой. После Первой мировой войны многие связывают с ним надежды на укрепление Веймарской республики; он участвует в обсуждениях новой конституции и в мирных переговорах в Версале.

Вебер — самый известный немецкий социолог, культуролог и историк своего времени, который при жизни опубликовал всего две книги — кандидатскую и докторскую диссертации. Главный труд Вебера «Хозяйство и общество», в отношении которого многие, впрочем, сомневаются, что он планировался как главный, выходит лишь после его смерти. Почти всё, что он когда–либо сказал или написал, вызывает одновременно и восхищение, и сомнение. Его работа «Протестантская этика и дух капитализма» с момента своего выхода в свет провоцирует бесконечные споры среди ученых. Макс Вебер — типичный немецкий ученый в том, что касается его усердия, стиля и множества сносок, но в то же время это «разгневанный гражданин», постоянно недовольный своими современниками, ищущий поводов для спора и проявления своей воли.