Максимализмы (сборник)

Безапелляционное доказательство деловой сути организованной религии можно провести с помощью следующего эксперимента: из всех религиозных процедур должны быть исключены деньги. Прежде всего, священнослужители должны жить не на деньги прихожан, а зарабатывать деньги работой – на производстве, на полях, в науке и искусстве, а все религиозные дела отправлять бесплатно в свободное от работы время. Именно это безденежное священнослужительство будет доказывать их истинную веру. Так что все религиозные обряды – крещение, свадьбы, смерти и прочие руконаложения, кадилокачание и торосворачивание, – должны делаться бесплатно.

Короче, деньги должны быть полностью исключены из религии.

А строительство церквей, синагог и прочих храмов должно быть прекращено, пока все люди на Земле не будут сыты и иметь кров над головой. Хотите славить Бога? – Стройте дома и сажайте деревья, а в процессе можете бубнить свои молитвы.

Воспитание вне всяких религиозных конфессий дало моему поколению возможность взглянуть сторонним (объективным) взглядом на безбожность религий, нагло эксплуатирующих общечеловеческую мораль с целью обогащения попов и прочих мулла-раввинов.

Спасибо Советской власти за счастливую жизнь, которая позволила мне верить в моего бога, а не в прописи, накаряканные на древнееврейском, старославянском, арабском или новоязе.

Про бога

Покойный Christopher Hitchens был остроумный, эрудированный, красноречивый entertainer[79], одержимый справедливой ненавистью к ортодоксальной религии, причём ненависть эта настолько велика, что он даже не хотел рассматривать самую идею Бога, которую он безудержно и постоянно смешивал с интерпретаторами и интерпретациями этой идеи. Разумеется, что идею Бога жестоко эксплуатировали в своих человеконенавистнических и корыстных интересах обыкновенные смертные, которые представлялись пророками, во что быдло было готово поверить – либо добровольно, либо под огнём и мечом.

Оппонент по рубличной дискуссии Frank Turek, хотя и скучноват по сравнению с Hitchens, но, тем не менее, точно сформулировал ошибку Hitchens, состоящую именно в этом «смешении» и замещении бога его сфантазированными и человекоподобными (я бы сказал – человекообразными) воплощениями, в которые предлагают или заставляют верить подлецы, жулики и сумасшедшие.

Чтобы обозначить это разграничение, Turek предложил Hitchens ответить на серию толковых вопросов (например: «Как объяснить узколобой теорией эволюции неисчерпаемую сложность генов?»), но ни на один из этих вопросов Hitchens даже не попытался ответить, а лишь отшучивался и уходил в сторону, в область своих постоянных примеров злодейств, которые несёт организованная религия.

Совершенно очевидно, что Hitchens одержимо отождествлял бога с теми, кто говорят от имени бога, с теми, кто описывают бога, с теми, кто карает именем бога. Но разоблачать жуликов и сумасшедших это, конечно, забавно, однако – лишь стрижка вершков, оставляя корни.

Все основные религии основаны на трёх книгах: Торе, Новом Завете и Коране. Именно эти книги следует всеми способами «ставить на место», а именно: показывать, что они написаны проходимцами, скомпилированы в разные времена и что все они являются не словами Моисея, Христа или Гавриила, а перевранными пересказами прохиндеев: Аарона, четвёрки «шестёрок» (Матфея, Марка, Луки, и Иоанна) и Мухаммеда. Все эти «святые» книженции – это пересказы второй производной (а в быту – испорченный телефон), так как непосредственно от Бога-отца никаких словесных указаний не имеется. Причина же, по которой эти книжки стали такими хваткими на человеческие души, – это прежде всего та, что многие куски из этих книг являются весьма талантливыми литературными произведениями.

Самое смешное, что Hitchens, беспощадно уничтожая человеческие выдумки и спекуляции о боге, полагает, что этим он уничтожает саму идею бога. Если бы он признался, что Провидение несомненно существует, но любое человеческое представление о нём, описание его являются лживыми, то тогда его позиция была бы более устойчива.

Мне представляется, что, прежде всего, это безрассудно – пытаться логически доказать как наличие, так и отсутствие бога, то есть судить о том, что логике не подвластно, о том, что находится вне логики. А потому любой разговор о боге должен пресекаться в корне сразу, как только он выходит за пределы простой констатации существования некой высшей силы. Любые доказательства как «за», так и «против» обречены на провал, ибо все они опираются на человеческое самодовольное измышление, что мы созданы по образу и подобию божию, в чём открывается бескрайняя возможность судить бога по человеческим этическим нормам, а значит – упрекать его в жестокости и или славить его благость. Человеческая мораль, даже если она установлена богом, вовсе не обязательно является присущей самому богу – у него может быть множество моралей (и законов) для разных вселенных, пространств, измерений. Или, вообще, мораль – это всего лишь болезнь человечества, не предусмотренная богом.