Максимилиан I

Он не мог позволить себе проявить физическую слабость: международное положение, как и прежде, оставалось весьма неблагоприятным. Когда папа почувствовал непредсказуемость ситуации, он потребовал от императора направить войска на юг. Англия тоже обещала поддержку против Франции, и Максимилиан забыл о намерении никогда больше не переходить Альпы.

Вначале казалось, военная удача улыбнулась старому императору на всех фронтах: его ландскнехты заняли город Брешию, затем Лоди и вскоре стояли под Миланом, где засели французы. Максимилиан, несмотря на боль в ноге (последствие давнего ранения), шел всегда в первых рядах с длинным копьем в руке. Таким его знали и любили солдаты — но лишь до этого момента! Совершенно неожиданно среди швейцарских солдат возникли разногласия. Кто-то в перерывах между боями начал подстрекать их против Максимилиана, внушая, что бессмысленно рисковать своей головой за гроши, выплачиваемые императором. Поскольку Максимилиан при всем желании не мог повысить им плату, он пообещал им другой выход из положения: вместо наличных гульденов, раздать швейцарцам свою серебряную посуду. Как только об этом узнали немецкие ландскнехты, разразилась буря негодования. С дикими ругательствами помчались они к шатру императора силой требовать полученного швейцарцами. С большим трудом императору удалось в окружении верных тирольцев бежать от собственных солдат. Когда непосредственная угроза жизни миновала, он отпустил и тирольцев и в сопровождении нескольких людей, таких, как Зигмунд Дитрихштайн, отправился на север через «…глубокий снег, истерзанный и замученный, оставив позади себя все вещи… и если бы Бог не проявлял явную милость, его императорское величество, потеряв мужество, не смог бы спастись».

Разочарование, полученное Максимилианом на склоне лет от любимых ландскнехтов, сломило его. Он не раз называл себя отцом ландскнехтов, гордясь тем, что ему удалось из беспорядочной толпы создать организованное войско, причем Максимилиан всегда стремился быть для своих людей образцом. Благодаря ему они смогли приучить неотесанных подмастерий к дисциплине, отказаться от отвратительных методов ведения войны и стать честно воюющими солдатами. Но теперь императору пришлось признать: они желали воевать только за мзду — верность и вера для них ничто не значили. Они могли с легкостью сменить военачальника, даже погубить его, если кто-нибудь поманит их жирной добычей.

После краха под Миланом Максимилиан приказал своему внуку Карлу пойти на мировую с Франциском I Французским. 13 августа 1516 г. оба молодых человека встретились в Нойоне, где поклялись друг другу в вечной дружбе, решив скрепить ее брачным союзом. Теперь невестой Карла должна была стать недавно родившаяся Шарлотта, дочь той самой Клаудии, когда-то нареченной его невесты. Но и эту запланированную женитьбу развеял ветер политики. Более конкретным оказался другой план, действительно осуществившийся годы спустя. Несчастной невестой опять оказалась Элеонора. Самая красивая из сестер Карла овдовела и могла укрепить мир с Францией, выйдя замуж за овдовевшего Франциска, с первых же дней открыто обманывавшего ее и систематически морально убивавшего.

Удрученный до глубины души свалившимися на него невзгодами, Максимилиан после получения известия о предполагаемом брачном договоре уже отказывался понимать этот мир. Как мог его внук так поступить, ему ведь доподлинно известно отношение деда к Франции! Император только недоверчиво качал головой, узнав о позорном, как он его называл, договоре.

Но мир с Францией по многим причинам являлся необходимым: во-первых, венецианцы агрессивно надвигались на Верону, во-вторых, Франциск 1 заключил «вечный мир» со Швейцарской Конфедерацией, так что с этой стороны, по крайней мере в ближайшее время, помощи ждать не приходилось. Кроме того, внутри самой империи появлялись все более серьезные проблемы, всеобщая неуверенность и недовольство во многих слоях населения распространялись все шире. Находилось немало агитаторов, использовавших ситуацию в собственных интересах и плетущих интриги против Бога, против всего мира и прежде всего против императора. Состоялся имперский суд над Ульрихом Вюртембергским, наряду с Францем из Зикингена и Гетцем фон Берлихингеном, бывшим одним из главных предводителей бунтовщиков. Тогда же распространилось сенсационное для всех известие: августинский монах Мартин Лютер 31 октября 1517 г. прибил к воротам церкви в Виттенберге революционные тезисы, направленные против католической церкви.