Максимка-невидимка

– Ага, а скатерть упала на пол, а там – коврик, а под ним – лакированный паркет, а вокруг – всякая химия, которая легковоспламеняемая. В общем, отца оставили на своём месте, но запретили делать чудеса два месяца. И только лёгкое волшебство оставили.

Максимка удивился.

– А вам разве могут запретить волшебство?

Домовёнок почесал затылок.

– У нас начальство всё может. И запретить, и разрешить. Запрещают, конечно, больше и чаще. Поэтому люди про домовых и не знают ничего. Вон, всех колдуний переловили, русалок из рек и озер повытаскивали, не говоря уже про моря и океаны, леших извели, кикимор в болотах заморили. А домовые остались. Потому что самые первые стали с людьми рядом, бок о бок жить, и с тех пор научились и прятаться, и маскироваться. Иной раз живёт какой-то старенький дедушка в доме, и никто из людей и не догадывается, что это – домовой. Небось, даже пенсию получает…

И Тимофей засмеялся.

Через неделю после пожара Максимка был один дома. Он игрался со своими машинками. Вскоре дверь открылась и в квартиру вошла его мама, которая ходила в магазин за покупками. Вместе с ней зашла какая-то толстая старая тётка. Это была их соседка, жившая под ними, то есть, этажом ниже. Она продолжала что-то выговаривать маме Максимки. Голос соседки был высокий, визгливый, как будто кто-то водил железной вилкой по оконному стеклу.

– Ваши дети мне, милочка, покоя не дают! Каждый вечер на головах стоят! Шумят, визжат, орут, – причитала соседка.

– В котором часу это происходит, - спокойно спросила её мама.

– Да до 11 вечера, а то и позже стоит у вас шум и гам, – тут же отреагировала соседка.

– Неправда, в 10 вечера и Максим, и Настя уже в постели, а играться они заканчивают в половине десятого. Да и Настя вообще не бегает и не шумит, она обычно сидит за столом и рисует.

– Вы хотите, милочка, сказать, что я вру?! – взвилась соседка.

– Я хочу сказать, что Вы сильно преувеличиваете, – ответила мама.

Соседка, видимо, не ожидала от мамы Максимки такой наглости – как она посмела ей перечить? Раз она сказала, что бегали – значит, бегали!

– Ну, значит так, соседушка дорогая! Еще раз я услышу в вашей квартире шум – я вызову полицию. Пусть она с вами разбирается!

– Вызывайте. Можете заодно и врача вызвать – может, поможет вам чем-то! – не осталась в долгу мама Максимки.

Соседка просто позеленела от злости. Она думала, что все сейчас встанут перед ней на колени и будут внимать каждому её слову. Так уж устроены склочные люди – они думают, что только они правы, а все вокруг должны быть им благодарны за то, что они соизволят высказать своё мнение.

Пока соседка вещала маме на кухне, Максимка быстро схватил свою кепку-невидимку и напялил на себя. Взглянув в зеркало и не обнаружив в нём своего отражения, мальчик быстро прошмыгнул на кухню.

Мама Максимки выкладывала на стол продукты – она только что вернулась из супермаркета. На столе уже лежали фрукты – мандарины, хурма, яблоки, бананы. И соседка, устроив скандал и своим дребезжащим голосом перечисляя все грехи, которые якобы совершали Максимка и Настя, в это время параллельно, нисколько не смущаясь, схватила со стола одну мандаринку и стала её чистить. Почистив, не переставая трындеть, тётка спокойно отправила мандаринку целиком себе в рот. При этом на какое-то время перестала вещать. Прожевав и проглотив, она снова стала читать маме Максимки нотации, а её рука стала подбираться к следующей мандаринке.

Этого Максим стерпеть не мог. Он быстренько метнулся назад в гостиную, схватил недавно найденный им на улице каштан в кожуре, и моментально снова оказался на кухне. Соседка сжевала уже вторую мандаринку и тянулась за третьей. Мама Максима, не замечая такой наглости, перекладывала продукты – колбасу, масло, сметану, яйца – в холодильник. А мадам, стоя посреди кухни, продолжала разглагольствовать. Её рука уже нащупывала третью по счёту мандаринку.

И тут Максим подсунул ей в руку каштан. Каштан был еще в своей кожуре, которая была похожа на ежа – такая же колючая. Только у ёжиков колючки более короткие и густые, а каштан своими длинными колючками скорее напоминал дикобраза. И вот когда рука соседки тянулась за мандаринкой, рука Максимки просунула в эту руку колючий каштан.

– Аййй! – завопила соседка, непроизвольно схватив в жменю колючий шарик. – Что это такое?! Что вы тут разбросали?!

Тут только мама отвлеклась от своей логистики, и, увидев на столе шкурки от мандаринок, сразу всё поняла.

– Мы разбросали у себя в квартире, на своей кухне и на своём столе. Куда Вас, милочка, – съязвила мама, – никто не приглашал. И мандаринками, которые я покупаю исключительно для детей, Вас никто не угощал.

Соседка, продолжая вопить, просто позеленела от злости.

– Жлобьё! Я вам ещё покажу! – взревела она, как недавно сирена пожарной машины.

Развернувшись на 180 градусов, она выскочила из квартиры Максимки.

А в коридоре раздался его весёлый смех.

Глава двенадцатая. Максимка хочет отомстить соседке