МАКСимум

За спиной самого ди-джея, бородача средних лет, в профиль стоял Макс, уставившись в небольшой монитор, на котором непрерывным штрих-кодом тянулись строки с названиями малоизвестных музыкальных композиций. Они нигде не слышала таких танцевальных мелодий, как здесь. Лицо Макса освещали красные, белые, голубые отсветы прожекторов. Такой длинношеий. Такой юный. Такой далёкий всего в двух шагах… У неё сладко и печально сжалось сердце.

– Сюда нельзя, – неожиданно строго сказал Макс, повернувшись к ней.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Но ты ведь здесь?

– Мне можно.

– Ты что, знакомый ди-джея?

– Вроде того…

Он снова уткнул взор в штрих-код на мониторе.

Она немного постояла рядом с ним возле ди-джейского пульта.

Попросила глотнуть минералки, стоящей в стакане на столе, которую время от времени пил Макс. Ей не хотелось пить, она искала способ вновь дотянуться до него, заговорить с ним на прежней волне… Но ничего не получалось.

Потом они удалились в мягкую темноту помещения позади пульта посидеть на мешках. На одном из них спал уже вдребезги пьяный паренек. Она вспомнила, что именно он предлагал ей купаться.

Макс с размаху опустился на мешок. Она села рядом. Они вроде бы были опять очень близко, предельно близко, но между ними почему то сохранялось расстояние, упругое, как автомобильная подушка безопасности…

Она первая нарушила молчание.

– Ты что, не рад меня видеть? – вопрос был задан вроде бы с уместной в данной ситуации шутливо-кокетливой интонацией.

– Я разве сказал такое слово? Рад… – его ответ показался ей несколько более серьезным, чем её вопрос, но и более прохладным.

Вспомнив о маленькой брюнетке, с которой он разговаривал у стойки, она нахмурилась.

– Ну что, все твои женщины уже ушли домой, Макс? – та же игривая интонация. Она нисколько не ревнует, она просто шутит.

– У меня не было тут женщин. – Простой и опять до странности серьезный ответ.

Она испугалась, что ляпнула не то и замолчала. Он тоже ничего не говорил.

Она сидела, чуть склонившись над ним, полулежащим на мягком мешке. Немного осмелев, слабо провела ладонью по его щеке. Пересчитала кончиками пальцев нежные земляничинки его юношеских прыщей. Поцеловать не решилась. Он не сделал попытки освободиться от неё, но и не ободрил встречной лаской.

Она окончательно оробела и убрала руку.

Внезапно кто-то позвал его. Макс встал и, бросив ей на ходу «я скоро вернусь», куда-то убежал.

И всё обрушилось. Она поняла вдруг – ослепительно и страшно – что произвела на Макса впечатление значительно меньшее, чем он – на неё. Или даже вообще никакого… Богородица не сотворила для неё чуда, Богородица дала ей лампадкой по голове…

На соседнем мешке пробудился хорошенький паренек, который звал её купаться. Он по-прежнему был в одних серых трусах с надписью BOSS на широкой резинке.

Она немного поговорила с ним. Оказалось, что он в этом году поступил на первый курс физфака МГУ и хочет стать физиком-теоретиком.

Беседа вскоре иссякла, как маленькая речушка в крымскую июльскую сушь. Она встала и выбралась из обиталища ди-джея наружу.

Москвичка Вера зажигательно плясала на стойке бара. Макса нигде не было видно.

– Мы домой, красавица. Пойдёшь с нами?

Мимо неё снова проследовала нетрезвая компания, праздновавшая восемнадцатый день рождения будущего физика.

Она брезгливо отвернулась. На столиках, залитых невесть чем, повсюду стояли пустые пластиковые стаканчики и бутылки, в пепельницах громоздились окурки. Люди расходились. Было уже очень поздно.

И тут она увидела Макса.

Он шёл, поддерживая своего брата, по выложенной крупными серыми плитами дорожке к выходу с пляжа. Он уходил…

Она постояла, бессмысленно глядя ему вслед. Потом подобрала свою шаль, оставленную на спинке стула в самом начале вечера и тоже направилась к воротам. Всё. Хватит. Нагулялась.

Упоительно тепло. Темно. Звёздно. Всхлипывает своими короткими всполохами маяк. В окнах гостиницы прямо напротив выхода с пляжа – ни огонька. Только желтеет в конце улицы уютным комочком света и гремит попсой закрываемое только под утро заведение «У Ильича».

Муж крепко спал. Она пристроилась к нему, ласково, виновато. Несколько раз легко – он даже не пошевелился – поцеловала его колючий подбородок. Закрыла глаза.

Они побывали потом в Ялте, в Алупке, в Гурзуфе, в Севастополе. Видели Ласточкино Гнездо, Воронцовскую усадьбу, домик Чехова, посетили древний Херсонес – бледно-бежевые крошащиеся от времени камни на ярком солнце – она глядела сквозь зыбкую пелену знойного воздуха – и ей казалось, вот-вот выйдет из арки атлетичный молодой грек в развивающихся на приморском ветру сияющих белых одеждах…

По одной из версий, именно здесь, в Херсонесе, был крещен в Православной вере князь Владимир Красно Солнышко.

С древних времен до наших дней самые разные народы селились на крымских землях, и каждый из них внёс свой неоценимый вклад в развитие, культуру, традиции полуострова.

В восемнадцатом веке князь Григорий Александрович Потемкин, фаворит императрицы Екатерины Великой, прибыл сюда, чтобы строить города, закладывать основу будущего черноморского военного и торгового флота.