Мактуб. Принц Анмара

— Да, это действительно так, но в раннем возрасте Медина покинула нашу страну, и многие обычаи и традиции ей придется изучать заново, — нейтральным тоном отвечаю я и резко встаю. — Сейчас я тоже вынужден вас покинуть. — Теперь вздрагивают обе женщины, изумленно уставившись на меня. — Мы увидимся через час в комнате для отдыха на женской половине. У меня будет к вам серьезный разговор.

— Медина тоже должна присутствовать?

— Нет, — быстро отвечаю я. — Только мы втроем.

— Как пожелает наш господин, — склонив голову, покорно произносит Ида, в то время как Лейла с трудом сдерживается от раздражения.

— Я ценю ваше благоразумие. Уверен, что мы сможем решить все вопросы цивилизованным путем, — кивнув, я выхожу из-за стола и направляюсь в свою спальню. Мне жизненно необходим холодный душ и порция виски. Иначе этот день доконает меня раньше, чем наступит следующий.

***

Ровно час спустя и захожу в светлый и просторный овальный зал с выходом на стеклянную веранду, откуда открывается живописный вид на цветущий двор. Свое свободное время мои жены проводят здесь: среди мягких диванов, пестрых подушек, вышитых арабскими иероглифами портьер, изящных столиков с фигурными ножками, заставленными вазами с фруктами и сладостями; под пение птиц, доносящееся из сада, мелодичные звуки журчащих напольных фонтанчиков и ненавязчивой восточной музыки. Смотрят телевизор, болтают с подружками, сплетничают, танцуют, примеряют новые платья, спорят так, что весь дом сотрясается от женских криков — тоже именно здесь. Специально выбрал для разговора самую располагающую к плодотворной беседе комнату, олицетворяющую отдых и веселье, но гостиная впервые встретила меня напряжённым молчанием и тишиной. Аида и Лейла тоже подготовились к встрече, отмечаю я с иронией, скользнув взглядом по ярко накрашенным лицам жен, расчесанным до блеска локонам, рассыпавшимся по плечам; сверкающим многочисленными драгоценностями, венчающими тонкие запястья, пальцы и глубокие декольте дизайнерских платьев, в которые они успели переодеться. В обычных домашних брюках и свободной рубашке я снова чувствую себя бедным художником, заявившимся на бал для избранных. Утрирую, разумеется, но сосредоточенные настороженные взгляды женщин, обращенные на меня, мгновенно уничтожают саркастическую улыбку, зарождающуюся в уголках губ. Они настроены более чем серьезно, и количество драгоценностей, украшающих открытые участки тела, подтверждают мои подозрения о возможном ультиматуме. По нашим обычаям женщина в случае развода покидает дом мужа в том, что надето на ней, а значит Лейла и Аида рассматривают подобный исход событий.

— Сговорились, — заключаю я вслух, переводя взгляд с одной застывшей красавицы на другую. Расслабленно и неторопливо опускаюсь в мягкое кресло напротив дивана, на котором устроились девушки. Рыжая заговорщица бросает косой взгляд на первую жену.

— Джамаль, Аллах свидетель, я всегда была любящей и послушной женой для тебя, — начинает Лейла, упрямо вздернув подбородок. — И не могла предположить, что мне придется однажды вспомнить о брачном договоре, который мы заключали с тобой шесть лет назад. Точнее, об одном его пункте.

— О каком именно, Лейла? — ровным тоном интересуюсь я, взяв с блюда на столе пару виноградин и забрасывая их себе в рот.

— О письменном согласии с моей стороны в случае, если ты решишь вступить в повторный брак, — озвучивает она. — Я дала его по своей воле и с открытым сердцем, когда в наш дом вошла Аида, и мы стали близкими подругами и сестрами. Я ни одного дня не жалела о принятом решении.

— Я так понимаю, сейчас Медина не пришлась тебе по душе? — сухо констатирую я, зацепив ещё одну приторно-сладкую ягоду. — Сам Аллах позволил мужчинам иметь до четырёх жен. Как ты, женщина, можешь запретить мне то, что одобряет Всевышний?

— Ты мог отказать мне во внесении данного пункта, Джамаль, но не сделал этого. А сейчас я хочу воспользоваться им и реализовать свое право в решении будущего нашей семьи, — продолжает вещать Лейла, периодически переглядываясь с молчаливо- поддерживающей Аидой. Вторая молчит, потому что в нашем с ней брачном контракте подобный пункт не обсуждался.

— То есть ты хочешь, чтобы я отказался от решения жениться на Медине и выставил ее прочь из нашего дома? — конкретизирую я стальным тоном. Лейла заметно тушуется, нервно облизывая губы, но ей хватает смелости согласно кивнуть.

— Именно так, хабиби. Эта девушка околдовала тебя. Я уверена в этом. Только искусная шармута способна затуманить разум мужчине настолько, что он закрывает глаза на ее распутное поведение в уважаемом доме. Я поступаю так исключительно из любви к тебе, Джамаль. Мое сердце не знает покоя с той минуты, как она появилась на пороге. Она ведьма или развратница. И я, и Аида вошли в этот дом, склонив в уважении головы, и отдали тебе свою невинность. Ты был единственным мужчиной, который когда-либо касался нас, но одного взгляда на твою невесту достаточно, чтобы понять, что она уже позволяла тебе многое из того, что может дать мужу только законная супруга.