Малая земля

Осторожно выглянув из-за посеченной пулями сосны и убедившись, что ничего опасного поблизости не просматривается, Степан рванул в сторону заранее присмотренной неглубокой промоины. Заметив сбоку короткое движение, плавно присел, разворачиваясь и вскидывая автомат… и тут же опустил, в последний момент успев убрать палец со спускового крючка. Ухмыляющийся во все прокуренные до желтизны зубы Левчук сделал то же самое, медленно отведя в сторону ствол пистолета-пулемета:

– Ну, здоров, что ль, командир? Удивлен, поди?

– Да не особо, если честно, – шумно выдохнул Алексеев, пытаясь унять зашедшееся в сумасшедшем ритме сердце. – Тьфу ты, Семен Ильич, напугал, зараза эдакая! А ежели б стрельнул с неожиданности?!

– Ты-то – да с неожиданности? – фыркнул старшина. – Вот уж ни за какие коврижки не поверю. Ты ж у нас за просто так ничего не делаешь, все заранее просчитываешь. Ладно, командир, двигай следом, долго на открытом месте торчим.

– Фрицы, я так понимаю, все?

– Скорее всего, – не стал спорить морской пехотинец. – Первыми бойцы товарища капитана шли, а мы прикрывали. Думаю, справились уже. Ты б видел, как они засаду, что германец на нас поставил, в ножи взяли! Чуть не в пару секунд управились!

– Что еще за капитан? – нахмурился Алексеев, вместе с товарищем укрываясь за причудливо искривленным деревом. Впрочем, бой, судя по всему, уже закончился. Лишь порой сухо щелкали одиночные выстрелы – похоже, неведомые «бойцы товарища капитана» подчищали окрестности от недобитых егерей.

– Так это… – смутился Левчук, вильнув взглядом. – По твою душу с Большой земли прибыл. Еще в тот день, когда мы в разведку утопали. Оченно ему с тобой переговорить требуется. Слушай, командир, не спрашивай ты меня ни о чем, он сам про все расскажет!

– Обязательно расскажу! – заставив Степана вздрогнуть от неожиданности, сообщил незаметно подошедший откуда-то сбоку офицер в мешковатом двухцветном камуфляжном костюме, разукрашенном разлапистыми коричневыми пятнами. На плече стволом вниз висел «ППШ-41» с секторным магазином.

– Причем подробно и по пунктам. Нам с тобой, старлей, много о чем поговорить предстоит. Не здесь, понятное дело, поскольку сейчас уходить нужно, да поскорее. Надежный коридор через немецкие позиции нам обеспечат, даже огоньком поддержат, чтобы фрицу было чем заняться. Но и засиживаться никак нельзя, время поджимает, больно уж нашумели вы тут. И да, кстати – капитан государственной безопасности Шохин, контрразведка.

Алексеев торопливо поднялся на ноги, кинув перемазанную глиной и засохшей кровью ладонь к срезу каски. Левчук дернулся следом.

– Виноват. Старший лейтенант Алексеев. Командир разведгруппы.

– Вот и познакомились, – вполне искренне улыбнулся контрразведчик. – В общем так, старлей, дуй к своим бойцам. Окажите помощь раненым, перевязочными средствами мои ребята поделятся. Ничего лишнего с собой не брать, ненужные трофеи оставить, не до того. Пойдем налегке. Ну, чего застыл? Действуй, на все про все – максимум пять минут….

Глава 17

Прощание

Борт катера МО-054,

10 февраля 1943 года

Спустя три часа, уже затемно, группа благополучно вернулась на плацдарм.

Преодолеть немецкие позиции удалось без проблем, чему немало поспособствовала начавшаяся в оговоренное время короткая, но яростная артподготовка, обещанная Шохиным. Степан понятия не имел, как ему удалось все это организовать, но добрых полчаса по вражеским окопам, огневым точкам и ближнему тылу лупило все, что только могло изрыгать начиненную тротилом сталь, – и минометы малоземельцев, и дальнобойные артбатареи с противоположной стороны Цемесской бухты.

И если вопрос «как» еще имел хоть какое-то объяснение – Алексеев помнил, что до сорок третьего года капитан госбезопасности приблизительно равнялся армейскому подполковнику, то вопрос «зачем» оставался открытым. Неужели из-за него? Но каким образом, почему?! Документы и автомат он утопил, «будущанский» штык-нож – на поясе, а хрестоматийного попаданческого ноутбука при нем и вовсе не имелось. Обнаружили на морском дне бронетранспортер? Чушь собачья, бэтээр утоп под Озерейкой, а там сейчас немцы. Да и не переносилась «восьмидесятка» в прошлое, разве что в его бредовом сне – в этом Степан был отчего-то абсолютно убежден. Как и в том, что причиной произошедшего стал тот самый спасательный круг с застрявшей в пробке фашистской пулей. Ну, ежели, конечно, не допускать чего-то уж вовсе иррационально-необъяснимого.