Малая

— Хорошо. — Кивнула в ответ, скуксившись. — Я все поняла.

Отвез ее домой, а сам еще несколько дней думал. Благо если попадется ей нормальный пацан. Чтоб любил, уважал, ценил. Ну и опытен был в этом деле. По любому первый раз будет больно. Там выдержка нужна, ласка. Останавливал себя, матерясь, а мысли эти, словно намагниченные возвращались в голову.

В те дни он принял окончательное решение пристать на предложение бывшего сослуживца войти с ним в долю по развитию бизнеса в Литве. Там, по всем данным выгорал очень вкусный заработок, но требовалось время и силы. Фирму по поставке запчастей для аграрной техники, поднятую с нуля здесь, мог вполне курировать удаленно. Да и после развода хотелось сменить все. Бывшая жена пила соки не стесняясь, торгуясь дочерью как неживым существом. Видеться практически не давала, постоянно ныла о нехватке денег и… продолжала встречаться со своим еб@рем.

Чего ей не хватало, он так и не смог понять. Жили же вроде нормально. А при разводе выслушал такое, что колотило его не один месяц. И про то, что не уделял внимание, и про то, что постоянно на работе торчал и ей по дому никакой помощи не оказывал, и в сексе он как животное, оказывается. Женщиной она, видите ли, себя не чувствовала. Короче. С ее слов вывод был один: ее измена — это его заслуга. Мол сам ее довел до этого.

А когда ему было его уделять? Внимание это гребаное? Пахал как вол, стараясь обеспечить всем что можно и чего ее душе угодно: квартиру, машину не только себе, но и ей, шубы, кольца, сиделку для тещи, дачу тестя снес нахрен и новый дом поставил со всеми удобствами.

Все пошло прахом.

Когда он Марку потом пересказывал претензии бывшей, у того, по-моему, даже левый глаз округлился, который в силу давней травмы был всегда полу-прикрыт.

— Вадя. Прекращай бухать и осмотрись. Нормальных баб вокруг — что крапивы за баней. Переступил и пошел дальше. И на будущее возьми за правило быть хозяином в семье, а не только добытчиком. Мы тысячу раз уже говорили об этом.

Политику брата по отношению к женщинам он прекрасно знал. Там все Вульфы не отличались мягкотелостью. Жен своих гоняли и держали в узде так, что иной раз хотелось Яну Георгиевичу, отцу Марка, в глаз зацедить. А уж про деда Георга так вообще говорить нечего — бабушку Полю держал в хозяйстве чуть ли не на уровне скотины.

— Такую Лизу, как у тебя, поди найди. — Проворчал тогда в ответ.

— Ты зря так думаешь. Бабье четко поддается дрессировке, главное спуску не давать. Обязанности мужа и жены давно известны и прописаны простыми правилами. Женщина в браке должна: угождать, ублажать и уступать. Мужчина — кормить, защищать и трахать. Если эти условия соблюдать — семья никогда не развалится.

Откуда у этих постулатов ноги росли, Вадим знал без объяснений — дед Георг во внука вколотил, как пить дать. А он, дурак, дал слабину. Вот и выгреб. Ни семьи, ни ребенка. То, что все эти «прописные истины» не спасут брак Марка, они еще не знали. Через год погиб Митька, сын. Поехал кататься с корешами на машине и попал в аварию. Лиза, первая жена брата, ушла в затяжную депрессию. Они прожили еще полгода вместе, а потом разошлись по обоюдному молчаливому согласию.

Разумовский никогда бы не смог предположить, что именно отъезд в Вильнюс и подтолкнет его к тому, что в итоге окажется в кровати сверху на Лонке.

До вылета оставалось четыре дня. Он в тот вечер по просьбе матери завез швейную машинку тете Маше. Собирался после этого двинуть с друзьями в город: планировали вначале посидеть в кабаке, снять телок да расслабиться в домиках на берегу реки.

Малая впустила его в дом и застыла, глядя своими прозрачными глазами.

— Это правда, что ты уезжаешь? — спросила со страхом и явной надеждой, что он опровергнет дошедший до нее слух. Бл@… Только этого не хватало! Ведь просил же не говорить ей.

— Да, Лона. Уезжаю. — Смысл было врать? Билеты на самолет уже лежали дома на столе.

— Надолго? — поинтересовалась безжизненным голосом.

— Не знаю. Не исключаю, что навсегда. — После этих слов надо было разворачиваться и уходить! А он, дурак, посмотрел на нее!

То, как что-то треснуло и разломалось пополам в ее глазах, ощутил буквально на физическом уровне. Казалось, он даже услышал внутренний горький стон ее души. Это было настолько явно, что по нему, здоровенному мужику, реально дрожь пошла. Сколько боли, матерь божья!

На чисто человеческом инстинкте, сделал шаг к ней и обнял, прижимая и пытаясь успокоить.

— Малая, перестань, ну чего ты? Я же не на другой континент. Тут пара часов лету, даже меньше.

Она подняла голову. По щекам покатились две слезинки вниз. И вдруг тихо попросила:

— Поцелуй меня. Хоть раз. Я хочу на всю жизнь запомнить…

Вадим вытер слезы, ощущая, как пальцы начинает покалывать, и, взяв ладонями ее лицо… поцеловал. Хрен его знает, как так вышло! Сложилось и все тут!

Вышел на улицу после, подошел к машине и даже дверь открыл. Постоял пару минут, чувствуя ее вкус на собственных губах… и вернулся.