Малая

Илона поежилась. Как-то это ненормально прозвучало. Или гормональный фон так бушует, что ей уже мерещится то, чего нет? Разумовский, словно учуяв ее состояние, наклонился ближе.

— Тихо, Малая, не бойся. Все будет хорошо. Просто помни, что отныне ты замужем. За. Не рядом, не перед, не сверху или снизу. А за мужем. — Положил руки на ее колени и проскользил ими вверх по ногам, забираясь под платье. — Остановишь меня, когда устанешь… или не дай боже почувствуешь себя плохо. Договорились?

…

С той ночи к ней вернулся прежний Вадим. Тот нежный и ласковый человек, которым он был раньше. Теперь они занимались не сексом, а любовью. Интимные отношения превратились в бархат. Он умудрялся одной прелюдией отправлять ее туда, где мутнеет реальность и на секунды останавливается жизнь. А после лежал рядом и с легкой улыбкой смотрел. Гладил, целовал, и, казалось, наслаждался даже больше, чем она сама.

Всю беременность сдувал с нее пылинки. Заботился, баловал. И все бы было прекрасно, если бы не ложки дегтя, которые добавлял при этом.

По возвращению в Литву буквально через несколько дней попросил:

— Лапуль, я не хочу, чтобы ты общалась с Лаурой. Пожалуйста. Никаких встреч и походов по кафе.

— Вадь… мы ж вроде уже говорили на эту тему…

— Да. И, к сожалению, ты не прислушалась ко мне тогда.

— Чем она так тебя раздражает? — Ила не понимала, откуда росли ноги у его антипатии.

— Лон, просто доверься мне, хорошо? Ее интерес к тебе непонятен. Ладно, ты — от скуки и развлечения ради. А что движет ней? Вы люди из разных измерений. Подумай об этом.

— И что? А если нам весело и интересно вместе?

— Еще раз. Я прошу тебя. И пока по-хорошему. А если выловлю где-нибудь, не обижайся потом.

В ответ Илона даже не нашлась что сказать. Ощущение, которое испытала тогда, очень напомнило историю из юности, когда отец налетел на нее ни с того ни с сего из-за одноклассника. «Чтобы я больше не видел его рядом с тобой. Ясно?» — навис скалой. — «Эта босота тебе не нужна. Еще раз увижу, что отираешься с ним — посажу под ключ на месяц». Объяснить, что ей лишь поручили подтянуть отстающего по алгебре — никто не дал. И так было всегда. Женщины в их доме не имели право голоса никогда. Даже оправдывать себя считалось чем-то зазорным.

И вот… опять. Приплыли, что называется.

Глава 31

Вторым неприятным моментом стал его запрет на любимые сыры, соленую красную рыбу и суши. Вадим дал ей несколько ссылок на умные статьи о том, что во время беременности лучше отказаться от этих продуктов. Но то ли из-за перестройки гормонального фона, то ли из-за нежелания запретов, Илона начала раздражаться и всячески показывать свое неудовольствие. Разумовский выдерживал ее выпады с завидной стойкостью и отстраненностью.

— Малая, потерпи, пожалуйста. — Уговаривал мягко, но твердо. — В рыбе могут быть гельминты, а в любимом камамбере — листерии. Зачем рисковать? Есть куча всего другого, не менее вкусного. Скажи, чего хочешь, и я организую.

— Я хочу кусок бри и бокал белого вина.

— Лоночка, прекращай. Родишь — а потом оттянешься. Хоть бутылку в одно лицо.

— Купи мне нормального сыра! Только не твердого!

Он открыл холодильник, и, заглянув в него, спросил:

— У нас есть тостерный. Будешь?

— И стакан виноградного сока для драйва? Ты издеваешься?! — закипая, сжала сильно кулаки. — Что со мной случится от пары глотков сухого?!

Подобный разговор у них случался уже не первый раз, а потому, зная всю бесперспективность своих желаний, Лона развернулась и ушла в комнату, где горько расплакалась. Накануне Вадик не разрешил ей в кафе съесть «Тирамису». Там, видишь ли, используются сырые яйца и кофе!

— Как же тебя плющит, маленькая моя. — Он присел рядом и провел по ее спине рукой.

— Отстань от меня! — попыталась отмахнуться, но не смогла. Разумовский сгреб ее в охапку и прижал к себе.

— Не плач, ну чего ты? — утешал, убаюкивал, шептал ласковые слова. — Это же не на всю жизнь. Давай мы сейчас прогуляемся и купим тебе торт? Или пирожное. Или шоколад. Ты же любишь его, да? Воды выпьешь? Нет? Не надо плакать. Ну же. Ш-ш-ш…

Илону вообще в первом триместре пробивало на слезы довольно часто. Однажды дошла чуть ли не до икоты от плача только потому, что не смогла открыть баночку с витаминами. Там была специальная защитная крышка с замком от детей. Придавить ее почему-то не получалось и упаковка попросту прокручивалась у нее в руках. Позвонила Саше, та — Вадиму, так как находилась на маникюре и не могла сорваться сиюминутно. В итоге он приехал, открыл, обцеловал и успокоил.

Со временем состояние стабилизировалось, и перепады настроения пришли в норму. Разозлилась сильно где-то за два месяца до родов, когда поняла, что муж обвел ее вокруг пальца. За время беременности они дважды летали на родину. Ила ходила к Надежде Серафимовне на консультации и проверку. Договорилась о плановой операции, назначили вместе дату… А потом оказалось, что он уже оплатил все в одной из частных клиник Вильнюса!