Мальчик из Уржума. Клаша Сапожкова

В следующее воскресенье Саня встретил Сергея на углу Буйской и Воскресенской.

— У крамольников был, — сказал Саня шепотом и так подмигнул глазом, что у Сережи захватило дух.

Мальчики побежали во двор и уселись на бревне под навесом сарая. Саня наклонился к Сереже и зашептал ему что-то на ухо.

— Ничего не слышу, говори громче, — рассердился Сережа.

Саня огляделся по сторонам и начал вполголоса рассказывать о крамольниках.

Сережа узнал, что самого главного крамольника зовут Дмитрий Спиридонович Мавромати; он-то и занимается с Саней.

Заниматься с крамольником не очень страшно. Дмитрий Спиридонович не дерется и не кричит, как инспектор Костров, только если неверно ответишь ему, он начинает постукивать по столу карандашиком. Сидит и стучит себе: тук, тук, тук. До тех пор стучать не перестанет, пока не поправишься или вовсе не замолчишь. А когда диктант пишешь, он не стоит над душой сзади, а ходит по комнате. И задачки все Дмитрий Спиридонович из головы выдумывает.

В задачнике задачки скучные: то про воду — сколько ведер воды из одного водоема в другой перелили, то про пешеходов — сколько верст они из одного города в другой прошли, а вот у крамольника задачки особенные. Первую задачу он выдумал про рыбу — сколько рыбы поймали рыбаки неводом и сколько денег за нее выручили. Всех рыб учитель по именам называл. Сколько плотвы, сколько щук, сколько окуней, сколько налимов. Вторая задача была еще лучше — про табун лошадей. Надо было сосчитать, сколько гнедых, пегих, вороных, серых, караковых, чалых, белых. Здорово интересно!

С виду Дмитрий Спиридонович на всех других крамольников похож: длинные волосы и очки носит, только очки безо всякого ободка, одни стеклышки на шнурочке.

— У нашей Юлии Константиновны очки тоже на черной веревочке, только в ободке, — сказал Сергей, а потом попросил Саню рассказать, что делают крамольники у себя дома.

— Книжки читают, а один крамольник себе рубашку зашивал, — ответил Саня и стал торопливо рассказывать, как после занятий новый учитель позвал его пить чай. Чай они пили с белыми баранками. Кроме Дмитрия Спиридоновича, было там еще три крамольника; один высокий, с кудрявыми волосами, второй бородатый — кажется, сердитый, а третий с завязанной шеей. Разливала чай женщина, тоже крамольница. Ее все называли «панна Мария». На ней была мужская косоворотка с белыми пуговицами, подпоясанная ремнем, а волосы были подстрижены и причесаны назад, как у Дмитрия Спиридоновича.

— А еще чего видел? — спросил Сергей.

Ему нечего было больше рассказывать.

— Все! — отрезал Санька и замолчал.

По правде сказать, он был не слишком доволен крамольниками, он ожидал, что увидит что-нибудь особенное — не такое, как у всех уржумцев, а у них было все самое обыкновенное: и старый самовар с погнутой конфоркой, и чайные чашки с голубыми цветочками, и стеклянная пузатая сахарница. И сидят крамольники на обыкновенных табуретках, и спят на узких железных кроватях под стегаными ватными одеялами. А на окошках у них растут в горшках фикусы и дерево столетник, как у бабушки Маланьи.

— Врут про них, — сказал, помолчав, Саня.

— Кто?

— Да все уржумские. Говорят, что крамольники антихристы, ничего не боятся и что у них дома бомбы и пистолеты, чтобы царя убивать, а я ничего такого не видал.

— А зачем врут?

— Затем, чтобы народ стращать, — сказал Санька. Потом подумал и прибавил: — А кто их знает — может, и правду говорят? Может, они, крамольники, хитрые и нарочно все припрятали, когда я пришел. Кто их знает!

Глава XIV

УЧИТЕЛЯ И УЧЕНИКИ

Осенью 1897 года Саню повезли в Вятку, в реальное училище, а Сережа начал учиться в УГУ.

В первый же день, придя в школу на молебен, Сережа увидел страшного и сердитого инспектора Кострова, о котором ему рассказывал Саня.

Молебен должен был начаться в девять часов в зале, во втором этаже. Зал был совершенно пуст. Только вдоль стен стояли стулья, а против двери красовался большой, во весь рост, портрет царя в золоченой раме. Справа и слева от царя висели картины безо всяких рам. На одной были нарисованы перистые ярко-зеленые деревья, а среди них распластался на земле тигр; на ветках деревьев сидели оранжевые обезьяны; из круглого синего озера высовывал зубастую пасть крокодил. Картина называлась: «Тропический лес».

Остальные картины были попроще: морское дно с крабами, медузами и звездами, северное сияние, сталактитовая пещера.

В ожидании молебна новички гурьбой ходили по коридору и заглядывали в зал и в классы. Нашлись даже такие смельчаки, которые подошли к дверям учительской и заглянули в замочную скважину. Разглядеть им, правда, ничего не удалось, так как скважину заслоняло что-то лиловое. Но зато они услышали, как в учительской разговаривают двое. Один как будто лаял хриплым, отрывистым голосом, другой покашливал и рокотал баском.

Сережа стоял вместе с другими в коридоре и смотрел, как двое новичков боролись около лестницы.