Мальчик-который-покорил-время (ver2)

В задумчивости вышел из спальни. В гостиной у нас, хаффов, было хорошо. Стояли диваны около камина, столы, за которыми школьники делали свои домашние задания, в углу обязательно росли какие-то растения в горшочках. Они и на подоконниках были, и на полу, и даже на стенах висели горшочки с цветами – я в этом гульбарии не разбирался, наверное, из принципа. Мне цветоводство никак не доставляло удовольствия, это Петуния привила мне ненависть к садоводству. Портреты на стенах пока ещё дремали. Я свалился на диван и начал думать, ленностно поглядывая на двух хаффов – Аббот и Боунс, девочки что-то там писали в своих девичьих дневниках, старательно выводя буковки, что-то рисовали… заметив мой взгляд, отвернулись и накрыли писанину рукой. Ну да, нет ничего страшнее, чем мальчишка, увидевший, что там пишет в своём днявчике девочка. Странные они. Не любить их невозможно, любить сложно, а моё к ним холодное и спокойное отношение, почему-то имеет строго противоположный эффект. Лезут. Хорошо ещё до дня Валентина не дотянули, а там посмотрим, сколько студенток будут писать мне валентинки – я мало того, что знаменит, так ещё и вместе с Драко – начинающий секс-символ факультета и всего курса. Пока ещё не выпустились такие ребята, как Седрик Диггори, поэтому занять их место я смогу нескоро. Но всё же, всё же, в общении со мной женская половина факультета ведёт себя так, словно бы у них чешется нос, а почесать его приличия не позволяют, они отводят глаза, говорят скороговорками, иногда путают слова или, как в случае с Сьюзен, ведут себя очень странно. Не будем путать это с чувствами, но… неуютно.

Может мне напоказ приударить за какой-нибудь девочкой? Изобразить из себя слюнявого влюблённого идиота, который бегает за понравившейся ему юбкой? Это определённо оттолкнёт от меня всех девочек Хогвартса, но они хотя бы перестанут вести себя так. Нет, идея плохая – тогда они будут наоборот, замыкаться в себе так, словно я за ними ухаживаю и изображать холод и гордость, а мне заниматься идиотизмом никак не следует. Да и кто знает, что таким девочкам в голову взбрести может? Почувствуют себя главными, королевами, и тогда пиши пропало. Потому что мне ну абсолютно насрать на их гордость, с особым цинизмом. Я это уже прошёл, кто не хочет – с вещами на выход, у меня своих дел всегда полно, чтобы пуссистраданием заниматься.

Если не отвлекаться от основной задачи, то можно разложить её по полочкам и каким-либо способом повернуть себе на пользу. Как вообще смерть Грейнджер можно повернуть себе на пользу? Про рыцаря-спасителя не вспоминать – Гермиона конечно девочка красивая и будет ещё красивее с годами, но… та ещё зануда, так что мы с ней абсолютно не пара. Даже для одноразового перепихончика это не вариант. Маленькие девочки меня как-то не привлекают, особенно после бурного романа с Аки. Значит, вариант с рыцарем, сражающимся с принцессой за лапу дракона, мы отметаем. Жаль, можно было бы развернуть красивую сцену.

Едем дальше – можно воспользоваться ситуацией, чтобы пошатать кресло Дамблдора, но это мне тоже не нравится. Дамблдор наверняка следит за всей этой ситуацией – а она должна выглядеть естественно для стороннего наблюдателя.

Поскрипев мозгами около часа, я наконец понял, что вариантов на самом деле всего два – либо героически спасти Гермиону, либо предотвратить смерть, известив кого надо. Ну и ещё один вариант – предотвратить всю эту ситуацию вообще – то есть не дать Гермионе убежать в злополучный сортир, защитить её перед Уизли, ну или на худой конец – грохнуть тролля ещё на подходе и тихо скрыться, оставшись неизвестным героем. Что тоже неплохо. По-своему.

* * *

Рита Скитер скучала в своём кабинете в редакции газеты «Ежедневный Пророк». Там было действительно скучно – никаких сенсационных новостей пока что не было. Даже выдумать что-то было сложно. Рита грызла краешек самопишущего пера и задумчиво смотрела на моросящий за окном дождь. Погода была самая омерзительная из всех возможных – холод, дождь, сырость…

За окном показалась точка, которая быстро приближалась. Рита встала с кресла, заметив, что это почтовая сова. Распахнув окно, журналистка поморщилась от холодного воздуха и дождя, который намочил её одежду и, если бы в кабинете был мужчина – ей даже было бы стыдно, поскольку нижнего белья она не носила из принципа, а дождь сделал одежду прозрачной. Именно поэтому вход в кабинет для мужчин был закрыт. Сова, ухая и тараща огромные глаза, влетела в кабинет. Немедленно закрыв окно, журналистка поёжилась, сначала наложила греющее заклинание на себя, потом на сову и взяла ту в руки, погладив по голове:

– Ужасная погода. Кто же выпустил тебя в такой ужас на улицу?

Млея от поглаживаний, сипуха протянула женщине лапку, на которой было привязано письмо. Рита проверила его на проклятия – обычное дело для скандалистки, а потом распустила алую ленточку и взяла тонкую трубочку бумаги в руки, развернула. Прочитала.