Мальчик, который видел демонов

– Сегодня, только чуть позже, Аня придет к тебе и сообщит, что ты и твоя мать переезжают в новенький дом, с садом и всем тем, что ты просил у меня.

– Я не знаю, что и сказать, – прошептал я.

– Можешь начать с того, чтобы поблагодарить меня, – предложил Руэн, склонив голову.

Я уже начал говорить, как я ему признателен, но все еще злился на него. На днях он испугал меня, вот я на него и зол.

Его лицо вновь стало хмурым, как и всегда в последнее время.

– Что такое, Алекс? – спросил он. – Я полагал, ты будешь доволен, я же дал тебе то, что ты хотел больше всего. Ты не думаешь, что это неблагодарно?

Я смотрел на старый красный ковер на полу, который вот-вот расползется на отдельные нити, чтобы не видеть Руэна. Боялся, а вдруг мы не получим этот дом, но потом подумал, что это же Руэн, он всегда помогал мне в прошлом и никогда не отказывался от своих слов.

– Кого больше всех ненавидит твоя мама? – спросил Руэн, поднимая голову и цокая языком.

– Людей, которые не говорят «благодарю вас».

– Именно.

Тетя Бев позвала меня из гостиной. Я посмотрел в дверной проем и увидел, что она ставит на стол тарелку с луком и гренками.

– Тебе следовало жить во Франции, – произнесла она, прежде чем повернуться и уйти в кухню.

Я бросил взгляд на Руэна и вернулся в гостиную. Сел за стол и посмотрел на лук. Желания есть его не возникло.

Руэн появился на стуле напротив меня. Выглядел очень озабоченным.

– Алекс! – Он сложил пальцы в треугольник, но они друг друга не касались, такие длинные у него ногти. – Ты так себя ведешь из-за женщины-доктора? Она задает много вопросов? – Его голос вдруг заполнился заботой обо мне. – Тебя это начинает тревожить? Может, я тебе помогу?

Я знал, что тетя Бев может услышать мои слова, но меня это не волновало. Я посмотрел на Руэна и спросил:

– Почему ты изучаешь меня?

– Что, милый? – Голова тетя Бев появилась из-за кухонной двери.

Руэн переводил взгляд с тети Бев на меня. Я ощутил жар в груди, почувствовал, что могу разрыдаться.

– Почему ты изучаешь меня? Я же не футболист.

Руэн переплел пальцы, разрушив треугольник, глаза стали маленькими и злыми.

– Мне не нравится, что меня изучают, – продолжил я. – Я просто хочу, чтобы мама вернулась домой, понимаешь? Мне безразлично, куда она придет, в этот дом или в красивый с большим садом.

Тетя Бев подошла ко мне, посмотрела на окно за спиной, потом на меня.

– Ты в порядке?

Я кивнул и начал рассказывать байку о птичке, которая уселась на подоконник, вот почему я и начал на нее кричать. В горле у меня образовался комок, я одновременно ощущал злость и печаль. Тетя Бев опустилась передо мной на колени, и я разглядел веснушки у нее на носу.

– Ты испугался, да?

Я кивнул, но не мог объяснить, чего именно испугался. Она обняла меня. Долго держала, прижав к себе, и сначала мне хотелось вырваться, но потом я почувствовал, что могу заснуть в ее объятьях. Вскоре мне стало жарко, захотелось почесаться, и я мягко отстранил тетушку. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Я не обнимала тебя с тех пор, когда ты был младенцем. – Она вытерла мое лицо, и я понял, что щеки у меня в слезах. – Родился недоношенным, ты это знаешь?

Мне пришлось подумать над значением слова «недоношенный».

– Ты был вот такой. – Тетя Бев сдвинула руки, оставив между ними очень маленький зазор. Смотрела на него так долго, что я подумал: а вдруг между руками появится младенец? Потом вскинула на меня блестящие от слез глаза. – Ты был как маленькая птичка. Все врачи удивлялись, что ты выжил. – Она подняла руку к моему лицу и откинула прядь волос мне за ухо. – Мне пришлось на следующий день возвращаться на работу, но бабушка при первой возможности посылала мне фотографии. Я обещала, что буду приезжать и видеться с тобой чаще, но… ты узнаешь, каково это, когда станешь старше. – Последовала долгая пауза. Я уже решил, что тетя Бев закончила, но она взяла мою руку в свои и крепко сжала. – Теперь я могу тебе это обещать, Алекс. Я здесь, чтобы быть с тобой.

Она находилась совсем рядом с моим лицом, и я почувствовал, что комок в горле увеличился, испугался, что меня вырвет на нее, отдернул руку и взбежал по ступенькам.

– Алекс! – позвала тетя Бев, но я бежал и бежал, пока не добрался до своей комнаты и запер дверь, подставив стул под ручку.

Вскоре на стуле возник Руэн. Я чуть не выпрыгнул из штанов. Он явился Рогатой Головой. Я видел кровь, запекшуюся на колючей проволоке у мохнатой груди, и сообразил, что попал в западню: другого выхода из комнаты не было. В одной руке Руэн держал металлическую булаву, и заостренные шипы блестели под льющимся в окно светом.

– Иди и изучай бактерии, – посоветовал я.

– Ты хочешь знать, почему я изучаю тебя? – прозвучал голос Руэна у меня в голове.

Я вытер глаза, сложил руки на груди, но ничего не сказал. В груди у меня кто-то словно царапал металлической ложкой, и я злился на себя за то, что оттолкнул тетю Бев. Может, она заставила бы Руэна уйти. Даже если бы я сейчас закричал, тетя Бев, наверное, не услышала бы. Мама никогда не слышала.

– Я думал, что мы с этим уже определились, Алекс, – прошипел Руэн, и я закрыл глаза.