Мальчик на час

Дверь была закрыта на кодовый замок. Ждать пришлось минут пятнадцать, прежде чем дверь подъезда открылась и какая-то бабуля с хозяйственной сумкой в руках вышла из парадного. Детектив сразу же воспользовался представившейся возможностью и зашел в подъезд. На втором этаже перед дверью квартиры объекта он остановился и внимательно прислушался. Внутри квартиры стояла тишина. Сыщик слушал минут пять, но так ничего и не услышал. Когда уже собирался уходить, в квартире раздался звонок мобильного телефона. Вернее, это был не звонок, а мелодия, что-то из классики… эта мелодия стояла на многих мобильных телефонах. Кто-то настойчиво пытался дозвониться до Исаевой, вызов повторялся несколько раз, прежде чем прекратился. Возможно, звонили из больницы, беспокоясь, почему Ирина не вышла на смену. Все это было очень странно…

Ребята утверждали, что объект из дома не выходила. Сергей также был уверен, что в свое время никак не мог пропустить Исаеву. Без телефона она не должна была выйти из дома. Что могло произойти? Такие непонятки в первый же день, даже ночь наблюдения! Черт возьми! Сыщик попробовал открыть входную дверь квартиры, безрезультатно… Дверь закрыта на замок. Могла, конечно, просто забыть мобильный телефон дома и уйти куда-нибудь без этой игрушки, но не придти на работу и выйти незамеченной для парней Сергея и его самого… возможно ли это? Вряд ли!

Дурные предчувствия охватили детектива. Он нажал на кнопку звонка, несколько секунд не отпускал ее, слушая резкий и неприятный звук. Тишина… никакой реакции… остается одно: вскрывать квартиру с полицией. Есть ли для этого основания? Надо звонить Вадиму. Когда Наумченко ответил на звонок друга, Осокин обрисовал создавшуюся ситуацию. Через пятьдесят минут Вадим Иванович вместе с участковым и слесарем местного ТСЖ входил в нужный подъезд.

– Ну, что, Серега, опять втянул меня неизвестно во что? Хорошо, что руководитель этого ТСЖ мой хороший знакомый. Я попросил его посодействовать, списав на оперативную необходимость. Надо постараться минимально испортить дверь и замок. Если последует жалоба в прокуратуру от хозяев квартиры, мало нам всем не покажется. Ладно, – Вадим обреченно махнул рукой и обратился к слесарю: – давай, Петрович, работай, но очень аккуратно!

И Петрович приступил к своим обязанностям. Он степенно разложил на полу перед дверью квартиры свой инструмент и внимательно осмотрел замок. Затем хитро и довольно хмыкнул, достал из разложенной кучи всяких слесарных приспособлений нож с длинным и узким лезвием и, просунув его в небольшую щель между дверью и косяком, начал что-то им шуровать, одновременно пытаясь открыть саму дверь. И… о чудо… раздался негромкий щелчок, и дверь распахнулась!

– Прошу, – Петрович отошел в сторону, – с вас пузырь виски, ни дверь, ни замок не нарушены. Дверь была просто захлопнута. Французский замок времен застойного социализма! Повезло…

– Ладно, разберемся, – Вадим отодвинул слесаря и первым вошел в квартиру. Следом за ним двинулся и Сергей.

В прихожей все было чистенько и пристойно. Порядок не нарушен. На вешалке висела легкая курточка, в которой, по описанию ребят Осокина, и пришла вчера домой Исаева. Тут же рядом находилась и женская сумочка. На полу стояли женские сапоги черного цвета и туфли. По все признакам Ирина должна быть дома.

– Хозяйка! – крикнул в глубину квартиры Вадим. – Есть кто живой?

Тишина… Подполковник полиции осторожно, стараясь не трогать руками ничего, прошел в комнату. Сергей, так же осторожно, зашел за ним следом. У дальней стены они увидели разложенный диван, на котором лежала под одеялом женщина. Голова ее находилась на подушке, по которой разметались черные длинные волосы. На первый взгляд, она спала. Вадим подошел к ней и дотронулся до шеи, пытаясь нащупать пульс. Но тут же отдернул руку. Кожа женщины была холодной. Сомнений нет: перед ними труп. Судя по температуре тела, смерть наступила несколько часов назад. Вероятнее всего, ночью. Во сне, что ли, умерла? Глаза бедной женщины были закрыты. Вадим внимательно посмотрел на лицо Исаевой. Да нет, похоже, кто-то помог ей умереть: на губах покойной были заметны следы крови. Что это? Кто-то ударил ее перед смертью по лицу? Надо срочно вызывать опергруппу и судебного медика, желательно Боева. Может быть, он что-то сможет прояснить.

Осокин не мог проанализировать ситуацию, в голове путались мысли, версии, догадки. Ничего конкретного не прокачивалось. Что же происходит, черт возьми? Если это насильственная смерть, то кто мог убить женщину? Зачем и кому это нужно? Единственная реальная ниточка, по которой можно было вычислить Стаса, оказалась оборванной! Получается, если это убийство, убийца он? Но когда и каким образом он сумел это сделать? И почему это происходит в первый же день наблюдения за Исаевой? Неужели они опять где-то лопухнулись, и этот Стас смог их срисовать? А потом элементарно запаниковал, придя к выводу, что женщина может прямо вывести на него? Если все так, то вина за смерть Исаевой лежит и на всех, организовавших за ней наблюдение!