Мальчик в свете фар

Эрик Рённинг отступил чуть назад, оттуда был лучше обзор. Может, он и ленив, но не дурак. Потому он и был приближенным редактора Грунга. Его любимчиком. Рённингу это нравилось, действительно нравилось, и он чувствовал стыд за то, что немного подвел его. Взгляд, которым Грунг одарил его, когда до старого газетчика дошло, что его удостоенный премии любимчик провел их всех.

Ок, ладно. Нет повода вешать нос. Самое время заслужить икру. Он отошел еще немного, чтобы посмотреть, нет ли другого пути наверх. Мунк и Миа, да, это роскошь, но остальные? Какие-нибудь парни из полиции низших чинов? Они, небось, просто понабрали охранников из торгового центра, всю команду, и Рённинг сомневался, что им удалось обезопасить это место происшествия за такое короткое время. А обезьянки все еще неподвижно толпились кучкой перед ограждением, задрав головы.

Новички.

Неудивительно, что вы никогда ничего не добиваетесь.

Эрик Рённинг слегка улыбнулся самому себе, выбросил сигарету и стал искать другой путь наверх к парковке.

33

Миа прибыла на парковку у лагеря Скар, где ее встретил Мунк с выражением беспокойства на лице.

– Ты не спала?

– В смысле?

– Ты выглядишь просто ужасно.

– Ну и ну, спасибо тебе, – ответила Миа.

– Извини, я не то имел в виду, все нормально?

– У меня все хорошо. Что тут у нас?

– Снова машина, – сказал Мунк, кивнув в сторону края парковки. – Угнанная. У семьи в Экерне. Вернулись домой из отпуска – машины нет.

– А почему мы стоим тут?

– Судмедэксперт хочет все закончить.

– Это та новенькая?

Миа кивнула на открытый багажник, где темноволосая женщина, оживленно жестикулируя, заставляла людей вокруг бегать, выполняя ее поручения.

– Лиллиан Лунд.

– Строгая дама?

– Вроде ничего, – кивнул Мунк.

– Отметина от шприца?

– Да.

Миа увидела очередную камеру на штативе, направленную на заднюю часть машины.

– Ты проверил фотоаппарат?

– Тринадцать, – медленно проговорил Мунк.

– Черт.

– Тебе это о чем-то говорит?

Он повернулся к Мии и прикурил новую сигарету.

– Четыре, семь, тринадцать?

– Ты у нас математик, – сказала Миа, потирая заспанные глаза.

– Числа из лотереи?

– Что-что?

– Нет, ничего. Эти числа. Ненавижу, что он играет с нами таким образом.

– Кто нашел его?

– Охранник. Ульсен. Он был в шоке. Я отправил его в Гренланд. Анетте его допросит.

– Давно?

– Пару часов назад, а что?

Миа кивнула на дорогу.

– И уже куча прессы?

Мунк пожал плечами.

– Волки чуют кровь, – пробормотала Миа.

К ним подошла криминалист. Она спустила маску с лица и вздохнула, обращаясь к Мунку.

– Вы дали на это добро?

– Что?

– У нас нет доступа, пока не закончат с медэкспертизой.

– Это не займет много времени.

– Да, но…

– Вы искали в лесу? – спросила Миа.

– Да, конечно, ищем. Мы почти не осмотрели машину.

– Продолжайте прочесывать окрестности, – кивнул Мунк. – Мы приступим, как только они закончат.

Криминалист покачала головой, пробормотала что-то, что они не расслышали, и, натянув маску, ушла к своим коллегам.

– Кукольный домик? – с любопытством спросила Миа.

– По словам охранника, он горел на заднем сиденье, когда тот подошел.

– Ты искал по нему информацию?

– Да, думаю, найти не составит труда.

– Почему?

– На вид он ручной работы. Не ширпотреб из «Toys’R’Us». Я видел такие.

Он улыбнулся.

Марион, его внучка. Его любимица. Он настолько щедро осыпал малышку подарками, что мать в конце концов запретила это.

– Кто-то уже занимается этим?

– Да, Гренли работает.

Мунк затянулся сигаретой, когда к ним подошел еще один криминалист. Он собирался было заговорить, но Мунк опередил его:

– Мы ждем, – сказал он резко. – Еще немного терпения.

– Огорожена вся территория? – спросила Миа.

– Надеюсь, – ответил Мунк. – Да, кстати. Людвиг ничего не нашел. Просил меня передать тебе.

– О чем ты?

– Ты же просила узнать о деле со сгоревшим домом? Номер 47? 74?

– Да.

– Ничего нет.

– Но попробовать стоило.

– Кстати, хорошая мысль.

– Не так трудно. «Братья Львиное сердце», горящий дом?

– Кажется, ты была права, – сказал Мунк, кивнув на машину.

– Когда охранник пришел, домик еще горел?

– Думаю, да. Как я уже сказал, он был не в себе.

– И что мы предполагаем?

– О времени преступления?

– Ну да.

– Он сказал, что пришел около пятнадцати минут седьмого.

– И как долго горят такие штуки?

– Невозможно сказать. Если его подожгли, скажем, пару часов?

– То есть где-то между тремя и четырьмя часами ночи?

– Может быть, даже позже.

– Прямо у нас под носом.

– Знаю, – сказал Мунк, затушив сигарету.

– Как он сюда добрался?

– Понятия не имею.

– Так рано ведь нет автобусов?

– Нет, первый прошел только что.

– Значит, на своей машине?

– Маловероятно, – сказал Мунк, подумывая, не закурить ли еще, сразу же, но не стал. – Хотя кто тогда вел эту машину?

– Велосипед?

Мунк пожал плечами.

– Возможно, на дороге есть камеры, тут недалеко магазин. Мы проверяем.

– Без одежды?

– Одет в одни плавки. Одежда сложена в мешок около машины.

– Он раздел его здесь? Но, черт, это же…

– Знаю, – кивнул Мунк и все же закурил новую. – Я начинаю думать, что ты ошибаешься.

– Насчет чего?