Мальчики Из Бразилии

- Мне же кажется, - сказала она, - что эти люди, скорее, антинацисты, чем пронацисты и, по всей види­мости, они как-то связаны между собой. Могут ли они быть членами какой-то международной еврейской орга­низации, которая определенным образом представляет собой опасность для Объединения Друзей?

- Я думаю, что мне было бы известно о такой груп­пе, - сказал он, - но мне никогда не доводилось слы­шать ни об одной группировке, все члены которой со­ставляли бы шестидесятипятилетние люди.

Тем не менее, молодая женщина продолжала стоять.

- Может быть, их сегодняшний возраст не так уж и важен, - сказала она. - Их... их связи могли устано­виться, когда они были значительно моложе, когда всем им было... лет двадцать или тридцать. Может, все они принимали участие в каких-то действиях во время вой­ны и убийство их будет актом мести.

- Некоторые из них немцы, - возразил он, - но среди них есть и англичане, и американцы, а также и шведы, которые вообще сохраняли нейтралитет. Но...

- Патруль Организации Объединенных Наций! - выкрикнул кто-то.

- Для этого они слишком стары, - ответил он и снова посмотрел на женщину с длинными волосами, которая на этот раз села. - Но это интересная мысль относительно того, что их шестьдесят пять лет не имеют значения, ибо всю жизнь они были ровесниками... тут открывается выход на другие возможные объяснения. Благодарю вас.

Он записал «Связь с предыдущими временами?» - и тут кто-то еще крикнул:

- Уроженцы ли они этих стран или только живут там?

Он поднял глаза.

- Еще одна дельная мысль. Этого я пока не знаю. Может быть, все они были одной национальности. - «Место рождения?» - записал он. - Отлично, продол­жайте! - дал он слово молодому человеку, который, положив ногу на ногу, сидел в первом ряду.

- Это люди, которые помогают вам,

вашим основные жертвователи.

- Вы мне льстите. Я не столь значительная личность, да и кроме того, у меня нет девяноста четырех жертво­вателей. Любого возраста.

Юноша, смахивавший на Барри:

- Когда начинается период в два с половиной года, сэр?

- Два дня назад начался его отсчет.

- Значит, он кончится весной 1977 года. Состоится ли тогда какое-то важное политическое событие, к кото­рому приурочен этого срок? Может, эти убийства послу­жат демонстрацией силы, как предупреждение.

- Но почему для него нужны столь обыкновенные люди? Тем не менее, это интересное замечание. Извест­но ли кому-либо о каком-нибудь важном событии, пол­итического или иного характера, намеченного на 1977 года? - он осмотрелся.

Молчание. Многие отрицательно покачали головами.

- Мой диплом! - громко сообщил кто-то. Смех и аплодисменты.

«Весна 77-го?» - записал он, улыбаясь, и пригласил высказаться очередного.

Опять поднялся молодой человек в синем свитере с тонким голосом.

- Может, эти люди и не занимают высокого положе­ния, чего нельзя сказать об их сыновьях, которым дол­жно быть около сорока лет. Необходимость участвовать в похоронах своих убитых отцов отвлечет этих людей от каких-то важных политических мероприятий.

Общий смех и шиканье в аудитории.

- Трудно допустить такое развитие событий, - ска­зал он, -но все же тут есть какое-то рациональное зерно, о котором стоит подумать. Имеют ли эти люди отношение к неким важным персонам или же как-то связаны с ними? - Он записал «Отношения? Друзья?»

Поднялся светловолосый молодой человек с умным взглядом. Улыбаясь, он сказал:

- Герр Либерман, это в самом деле чисто теоретиче­ская проблема?

Больше поднимать его не стоит. В аудитории воцари­лась напряженная тишина.

- Конечно, - сказал он.

- Тогда вы должны попросить своего друга снабдить вас дополнительной информацией. Даже самые лучшие мыслители Гейдельберга не смогут решить эту пробле­му, не имея в наличии хоть одного существенного факта, общего для этих девяноста четырех человек. С той ин­формацией, что сейчас имеется в нашем распоряжении, мы можем только блуждать в потемках.

- Вы правы, - ответил Либерман, - дополнитель­ная информация необходима. Но и абстрактные рассуж­дения помогают выдвинуть предположения. - Он огля­делся. - Есть еще у кого-нибудь соображения?

Слева сзади взметнулась рука.

Встал хрупкий на вид человек в годах, с белоснежной шапкой волос - то ли преподаватель факультета, то ли дедушка одного из присутствующих студентов. Опираясь на спинку сидения перед собой, он сказал твердым голо­сом, в котором слышались нотки укоризны.