Мальчики Из Бразилии

Седоволосый человек по дуге стал спускаться по скло­ну холма, сопровождаемый огромным псом блестящей черной шерсти. На нем была плотная коричневая курт­ка, черные перчатки, коричневые брюки; он был высок и широкоплеч, а на красновато-коричневом лице засты­ло мрачное и недружелюбное выражение.

Менгеле улыбнулся.

- Доброе утро! - обратился он к хозяину. - Я тут...

- Вы Либерман? - низким горловым голосом спро­сил человек, подходящий ближе к нему.

Менгеле расплылся в широкой улыбке.

- Ja, да! - сказал он. - Да! Мистер Уиллок?

Человек остановился рядом с Менгеле и кивнул гри­вой серебряных волос. Пес, прекрасный образец иссине-черного добермана, зарычал на Менгеле, обнажая острые клыки. К его металлическому ошейнику с шипами был привязан кожаный ремень. На грубой коричневой курт­ке хозяина были видны следы клыков и когтей, сквозь которые порой торчала белая подкладка.

- Я приехал несколько раньше, - извинился Менге­ле.

Глянув ему за спину, Уиллок осмотрел машину и в упор уставился на него прищуренными голубыми глаза­ми под кустистыми седыми бровями. Его скулы в седо­ватой щетине были прорезаны морщинами.

- Заходите, - сказал он, мотнув головой в сторону дома. - Не буду скрывать, что вы чертовски заинтриго­вали меня.

Повернувшись, он возглавил шествие, придерживая за поводок черного добермана.

- Прекрасная собака, - из-за спины у него сказал Менгеле.

Уиллок поднялся на крыльцо. К белым дверям был приделан молоток в виде собачей головы.

- Ваш сын дома? - спросил Менгеле.

- Никого нет, - ответил Уиллок, открывая двери. - Если не считать вот их. - Рядом с ним оказалось несколько доберманов, которые лизали и покусывали его перчатки, порыкивая на Менгеле. - Спокойнее, ребята, - сказал Уиллок. - Это друг. - Жестом он отослал остальных собак - те послушно подчинились - и вошел в дом в сопровождении того же пса, следовавшего по пятам за Менгеле. - Закрывайте двери.

Войдя, Менгеле прикрыл двери и остановился, наблю­дая, как Уиллок сел на корточки среди сбежавшихся к нему доберманов, гладя их по головам и тиская вытяну­тые морды, пока они лизали его и тыкали носами,

- До чего они прекрасны, - сказал Менгеле.

- Это еще юнцы, - с удовольствием сказал Уил­лок. - Зарпо и Зерро, как их назвал мой сын; я ему дал только первые буквы, а этот - старина Самсон - спо­койнее, Сэм, - а вот это Майор. Ребята, это мистер Либерман. Друг. - Встав, он улыбнулся Менгеле, стя­гивая перчатки. - Теперь вы видите, почему я не нало­жил в штаны, когда вы сказали, что кто-то подбирается ко мне.

Менгеле кивнул.

- Да, - согласился он, глядя на двух доберманов, обнюхивавших его. - Такие собаки - более чем отлич­ная защита.

- Разорвут в клочья любого, кто хоть попробует косо взглянуть на меня, - Уиллок расстегнул куртку, под которой была красная рубашка, - Снимайте пальто, - предложил он, - И вешайте вот сюда,

Высокая вешалка с большими черными рожками сто­яла справа от Менгеле; в овальном зеркале было видно кресло и край обеденного стола в комнате напротив. Менгеле повесил шляпу и расстегнул пальто; глядя свер­ху вниз, он улыбнулся доберманам и затем Уиллоку, стаскивавшему куртку. За его спиной круто поднималась узкая лестница.

- Значит, вы тот самый, который поймал Эйхмана, - Уиллок повесил куртку с истрепанными обшлага­ми.

- Поймали его израильтяне, - уточнил Менгеле, тоже снимая пальто. - Но я, конечно, помог им. Я обнаружил, где он скрывался в Аргентине.

- Получили какое-то вознаграждение?

- Нет, - Менгеле повесил пальто. - Я занимаюсь этим лишь из чувства справедливости, - сказал он. - Я ненавижу всех нацистов. Они достойны того, чтобы их выслеживать и уничтожать, как червей.

- Теперь надо опасаться не нацистов, а психов, - сказал Уиллок. - Заходите вот сюда.

Менгеле, одернув пиджак, последовал за Уиллоком в комнату справа. Два добермана сопровождали его, тыка­ясь носами ему в ноги; двое других шли рядом с Уилло­ком. Комната оказалась уютной гостиной с белыми пор­тьерами на окнах, каменным камином, а стена слева была увешана дипломами и грамотами и фотографиями в черных рамках.

- О, до чего внушительно, - сказал Менгеле, под­ходя к выставке наград и снимков. Но на всех были только доберманы - и ни одной фотографии мальчика.

- Итак, почему же я понадобился нацистам?

Менгеле повернулся. Уиллок расположился на диван­чике в викторианском стиле, стоящем между двумя пе­редними окнами: высыпав табак из стеклянной табакер­ки на стол перед собой, он набивал короткую черную трубку. Положив передние лапы на стол, за его дейст­виями наблюдал доберман.

Еще один пес, покрупнее, лежал на круглом коврике между Менгеле и Уиллоком, спокойно, но с интересом глядя снизу вверх на Менгеле.

Остальные два добермана улеглась прямо на ногах Менгеле.

Уиллок поднял глаза на Менгеле и переспросил:

- Ну?

Улыбаясь, Менгеле сказал:

- Видите ли, мне очень трудно говорить в присутст­вии...

Жестом он показал на доберманов рядом с ним.

- Не беспокойтесь, - ответил Уиллок, не отрываясь от трубки. - Они вас не тронут, пока вы не тронете меня. Так что сидите себе и разговаривайте. Они к вам привыкнут.