Мальчики из Фоллз

— Ты хоть представляешь, — кричит Хоук, — насколько больно было слышать твое пожелание, чтобы я достался кому-то другому? Что ты вот так просто от меня отказалась? Словно то, что мы делали, ничего не значит?

Он уходит раньше, чем я успеваю ответить. Стремительно шагает по коридору, и через секунду раздается хлопок дверью.

Ладно, возможно, я недооценила наши отношения. Что-то щекочет щеку. Вытерев ее, понимаю, что плачу.

Только я не злодейка в этой ситуации. Я хочу его. Делаю вид, будто не хочу, но мне не все равно.

Рванув за ним, прохожу мимо пустой комнаты наблюдения и вижу, что дверь его спальни уже закрыта. Я распахиваю ее, подхожу к Хоуку, сидящему на кровати.

— Знаешь что? Пошел ты! — Слезы вновь наворачиваются на глаза. — Я не хочу кем-либо дорожить! Ты умный парень. Разберись почему!

Он вскакивает на ноги и подступает ко мне.

— Ляг в мою кровать.

— Пошел ты.

— Ложись в мою кровать! — рявкает Хоук и поднимает меня на руки, придерживая за бедра. Сердце уходит в пятки. Я упираюсь ему в плечи. Наши рты разделяют считаные сантиметры.

— Что ты сделаешь? — Судорожно вздыхаю. — Заставишь меня отсосать тебе, чтобы ты мог сравнить?

— Я тебя поцелую, — отвечает он.

Прильнув ко мне, Хоук накрывает мои губы своими и замирает. Дыхание перехватывает. Наши рты слегка разомкнуты. От моих щек по всей коже словно огонь распространяется, от кончиков волос до пальцев ног. Клитор пульсирует; я всхлипываю, нуждаясь в большем, и мягко двигаюсь над губами Трента. Однако он, застонав, целует меня в полную силу. Обвиваю его ногами, а Хоук запускает пальцы в мои волосы на затылке.

— Думаешь, я бы позволил ей прикоснуться ко мне? — шепчет он, подняв меня выше. — Это разрешено только тебе.

Я смотрю на него, пока Хоук несет меня к кровати, тянется за очередным поцелуем, потом еще за одним.

Мы падаем на матрас. Он трется о мою киску, снова завладев моим ртом.

— Я думал, ты вернешься. Или напишешь и попросишь, чтобы я этого не делал.

Горло сдавливает от желания разрыдаться.

— Будет тяжело оставить тебя, когда придет время, знаешь? — Прижимаюсь лбом к его лбу. — Ты мой единственный друг.

Хоук просовывает ладонь под мои трусики, хватает за задницу и прижимается ко мне вплотную.

— Друзья могут так делать, верно?

— Да, — хнычу я. Легкая испарина покрывает мое тело.

Опустившись, Хоук обхватывает мои запястья и удерживает руки у меня над головой, затем целует. Медленно. Крепко. Игриво. Кусает мои губы. Его дыхание становится прерывистым. От жара его языка комната кружится перед глазами. Я не могу остановиться. Извиваюсь под ним, льну ближе, чтобы ответить на поцелуй, и хочу прикоснуться к нему.

Запрокинув голову назад, вдыхаю и выдыхаю. Губы Хоука скользят вниз по моей шее в попытке успокоить. Не хочется, чтобы он останавливался, но мы слишком торопимся.

Он не прикасался к ней. Я смотрю на него. Слава богу.

Только мне разрешено трогать его. Хоук сам это сказал. Довольная, улыбаюсь себе под нос.

— Это мое? — спрашивает он.

Я возвращаюсь на Землю и фокусирую взгляд на нем. Парень сжимает пальцами мою футболку.

— Друзья могут так делать, верно? — говорю, ухмыляясь.

Делиться одеждой.

Он морщится.

— Она грязная.

Я пожимаю плечами.

— От нее приятно пахнет.

Хохотнув, Хоук садится и произносит, глядя на меня сверху вниз:

— Сними ее.

Под кожей будто пузырьки лопаются. Свет в его спальне до сих пор горит. Хоук увидит меня, как той ночью на диване, когда его взгляд обжигал все, чего касался.

Я приподнимаюсь, опускаю глаза, стягиваю его футболку с себя — прохладный воздух обдает мою грудь, — откладываю ее в сторону и ложусь обратно, чувствуя, что Трент наблюдает за мной.

Подняв взгляд, замечаю: он смотрит на мои голубые трусики, которые, к счастью, не украшены кружевами или чем-то подобным. Придется поблагодарить Дилан когда-нибудь.

— Их тоже сними.

Мои соски твердеют. Хоук видит это, и уголки его губ дергаются в улыбке.

Медленно просовываю руки под резинку и спускаю трусики. В процессе он не сводит с меня глаз. Я едва могу дышать, отмечая то, как напрягается его тело, когда я оказываюсь на его одеяле полностью обнаженной.

Хоук сидит на месте, не уходит, но и не приближается. Он явно беспокоится о том, что произойдет. Что его мозг никогда не позволит ему получить то, чего, как ему кажется, он хочет.

— Включи свой телефон, — предлагаю я.

Хоук озадаченно смотрит на меня.

— Не записывай, просто следи за мной через камеру, — инструктирую. — Словно ты смотришь на то, к чему не имеешь возможности прикоснуться.

Отстраненность позволяет ему чувствовать себя комфортно. Может, он будет меньше нервничать, если притворится, что меня тут нет. Что его тоже на самом деле здесь нет…

— Аро…

— Все хорошо, Хоук, — шепчу я. — Давай проверим, понравится ли тебе это.

Он достает телефон из кармана. Судя по складочке между его бровями, Хоук определенно сомневается в правильности такой затеи.