Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать

Когда психолог спросил Гарри, почему тот при маме ложится спать позже, чем при папе, мальчик ответил:

– С мамой я всегда могу увернуться.

– Как?

– Маме я могу сказать, что хочу пить или у меня болит живот.

– Так, значит, ты ею манипулируешь?

Гарри усмехнулся.

– А тебе не кажется, что все это несколько старо?

Гарри усмехнулся еще шире, будто радуясь своему хитроумию.

– У меня целая куча отговорок. Например, «мне надо доделать уроки» или «еще одна глава, и все». Или я говорю ей: «Я так люблю, когда ты читаешь мне „Там, где живут чудовища“». – Гарри умолк, а потом похвастался: – Я очень хорошо чувствую, что подействует, а что нет. В конце концов мама всегда сдается.

– А с папой ты тоже пользуешься этими уловками?

– Нет, на него они не действуют.

– Как же так?

– Он не дает мне сладкого, не разрешает смотреть телик и вообще ничего не разрешает, пока я не доделаю все уроки и все, что положено по дому.

– Значит, он серьезнее относится к делу?

– Ну, в общем-то, да. Он говорит, что ровно в полдесятого надо гасить свет, и все. Но я знаю, что если после того, как я доделаю уроки и подготовлюсь ко сну, еще останется время, мы с папой повозимся или почитаем, и вообще я смогу делать что хочу, только сладкого нельзя. Поэтому я стараюсь все успеть.

– А у тебя не возникает искушения сделать уроки как попало?

– Ну, раньше да. Но когда мисс Ахерн – она у нас очень строгая – поставила мне С (т. е. тройку. – прим. перев.), папа стал проверять домашние задания, пока я готовлюсь ко сну. Если все нормально, мы возимся или читаем. А если нет, мне приходится все переделывать. Но ровно в 9.30 папа обнимает меня, целует – и все, пора спать.

Гарри, как и все дети, будто арестант, который только и ждет, когда охранник утратит бдительность, высматривает малейшую щелочку в двери камеры, которую можно расширить и получить свободу. Как только Гарри убедился, что мамой можно манипулировать, чтобы получить желаемое, вопрос свелся к тому, у кого больше сил. Поэтому Гарри всегда побеждал, но на самом деле проигрывал: страдала его иммунная система.

Слабость иммунной системы запустила свой порочный круг: Гарри часто пропускал школу, раз-другой съездил в больницу по «скорой», и в итоге его мама (а иногда и папа) чувствовали себя виноватыми и стремились сильнее опекать сына, а это давало дополнительный простор для манипуляций – и круг замкнулся. А все началось с проницаемой границы.

Мамин вклад в воспитание ребенка – это, как правило, глубокое понимание, что ребенку, как и всем, нужна эмпатия. Папин вклад не столь очевиден: во-первых, с точки зрения папы, эмпатия – это достоинство, которое превращается в порок, если требуется только от родителей по отношению к ребенку, а не наоборот. Во-вторых, эмпатия к желаниям ребенка не предполагает подчинения желаниям ребенка.