Мальчики в лодке

Это был старый ангар для гидропланов Тренировочного корпуса Морской авиации, построенный Морским флотом США в 1918 году, во время Великой войны. Война закончилась до того, как здание можно было эксплуатировать, так что осенью 1919 года его отдали Вашингтонскому университету. С тех пор он служил лодочной станцией для университетской команды по гребле. А сегодня на узкой полосе земли, к востоку от ангара, на широком деревянном пандусе нервно топталась толпа из 175 студентов. Большинство из них были высокие и статные, хотя с десяток отличались невысоким ростом и худобой. Здесь были и парни постарше, одетые в белые свитера, на которых гордо красовались пурпурные «W». Они стояли и оценивающе глядели на новичков, скрестив руки и облокотившись на здание станции.

Джо Ранц и Роджер Моррис вошли в ангар. Вдоль стен сводчатой комнаты стояли деревянные стойки, на каждой из которых лежало по четыре длинных гладких гоночных лодки. Их полированные корпуса, повернутые килем вверх, сияли в лучах солнечного света, который падал из верхних окон, что придавало всему помещению ощущение торжественности, как в церкви. Воздух был сухим и неподвижным. Стоял сладковатый запах лака и свежеспиленного кедра. С высоких балок свисали выцветшие, но еще не до конца потерявшие яркость университетские флаги: Калифорнийского, Йельского, Корнелльского, Колумбийского, Гарвардского, Сиракузского университетов, а также Принстона, Массачусетского технологического института и Военно-морской академии. В углах ангара стояло несколько десятков весел цвета хвойного дерева с белыми лопастями, каждое в длину от трех до трех с половиной метров. С верхнего мансардного этажа доносились визг пилы и жужжание рубанка.

Джо и Роджер расписались в регистрационной книге для первокурсников, а затем вернулись на яркое дневное солнце и сели на скамейку в ожидании дальнейших инструкций. Джо посмотрел на Роджера, который казался расслабленным и самоуверенным.

– Ты что, совсем не переживаешь? – прошептал ему Джо.

Роджер бросил ответный взгляд на друга.

– У меня паника. Просто я веду себя так, чтобы подорвать силу духа конкурентов.

Джо улыбнулся и быстро сник. Он и сам был слишком близок к состоянию паники, чтобы удерживать улыбку на лице долгое время.

Для Джо Ранца слишком много было поставлено на карту этим днем, возможно, так много, как ни для кого другого из сидящих здесь, на берегу Монтлейк Кат, и он очень хорошо это понимал. Девушки у библиотеки, бросающие на него благосклонные взгляды, должны были заметить и то, что было мучительно и очевидно для него самого: что его одежда сильно отличалась от той, которая была на остальных студентах. Его брюки не были аккуратно отутюжены, оксфордские ботинки не были новыми или начищенными до блеска, от свитера не веяло ни свежестью, ни чистотой, а скорее затхлостью подержанной вещи. Джо ясно понимал суровую реальность. Он знал, что не принадлежит к этому миру выглаженных брюк, вересковых трубок и шерстяных жилеток, интересных идей, утонченных разговоров и пленительных возможностей, и он не задержится здесь надолго, если дело с греблей не выгорит. Он никогда не станет инженером-химиком, не сможет жениться на своей школьной возлюбленной, которая переехала за ним сюда, в Сиэтл, чтобы они могли вместе начать новую жизнь. Провал в этой затее будет означать в лучшем случае возвращение в маленький, промозглый городишко на полуостров Олимпик, без будущего, с перспективой прожить всю жизнь одному в холодном пустом недостроенном доме, изо всех сил добывая себе пропитание на случайных подработках. Может быть, если очень крупно повезет, Джо найдет еще одну постоянную работу на строительстве магистрали от Гражданского корпуса по защите окружающей среды. В худшем случае ему придется присоединиться к длинной очереди сломленных людей, стоящих у дверей благотворительной кухни, такой же, как и на улице Юслер.

Место в команде первокурсников, однако, не будет означать стипендию по гребле, в Вашингтоне в 1933 году еще не было такого понятия. Но оно будет обозначать гарантию какой-нибудь подработки на территории университета, и, в добавление к тем деньгам, которые Джо накопил за целый год тяжелого физического труда – привычным способом заработка с тех пор, как он выпустился из старшей школы, это поможет ему доучиться в университете. Но он прекрасно осознавал, что из той толпы, которая стояла вокруг него, через несколько коротких недель только небольшая горстка ребят все еще будет претендовать на место в команде первокурсников. В конце концов, в первой лодке всего лишь девять мест.