Мальчишник

На зимнике Егангорт живет безвыездно рыбак Ефремыч. Каждое утро вывешивает он на протянувшееся вдоль берега прясло оленьи шкуры, рога, завяленную рыбу, вывешивает так, чтобы его товар хорошо был виден с реки, по которой проходят плоты и байдарки туристов — авось заинтересуются, купят.

На пристани в Мужах — настоящий базар, где одетые в плюшевые жакеты и длинные сборчатые подолы женщины продают пассажирам теплоходов все те же рога и рыбу, а также сшитые из неноских оленьих шкур, разукрашенные стеклярусом и вышивкой детские и взрослые унты, шапки, рукавицы; нынче к традиционным товарам еще добавился меховой олимпийский Мишка.

Всякий бы хотел привезти в качестве сувенира женскую шапочку или детские унты, но далеко не всякий покупает: кусаются цены. В последние годы они неколебимо держатся на уровне мировых. Старинная пословица: за морем телушка — полушка, да рубль перевоз, — потеряла свой смысл. И перевоз рубль, и телушка — рубль.

Мир стал маленьким, доступным и слышным во все концы. Где-то, быть может в Америке, аукнется — у нас откликнется, у нас аукнется — в Америке откликнется. Только мы попусту не аукаем, с младых ногтей помним толстовскую притчу о том, как попусту аукал некий озорник, а когда приспел настоящий страх, его крику никто не поверил.

Прихваченные попутным буксиром, спустя полтора часа после нас прибыли в Мужи молодые латыши и немолодые москвичи. Моя совесть почувствовала некоторое облегчение.

Через Мужи в этот день проходило два «Метеора»: один — на север, в Салехард, до которого рукой подать, — час быстрой езды, другой — на юг, в нашем направлении.

Латышам, конечно, во всех отношениях было удобнее и выгоднее возвращаться домой вместе с москвичами через Салехард, где поспевали на московский поезд, а они вдруг стали расспрашивать про южное направление: какие города встретятся там и что в них примечательного.

Главный с яростью набросился на студентов, словно за билеты платить они собирались из его кармана:

— Ничего сногсшибательного. Только денег вдвое ухлопаете. До Салехарда билет стоит два рубля, а до станции Приобье — десятка. Правила сложения и вычитания кто-нибудь из вас знает? Вот вычтите и сложите, и полученная сумма будет составлять ваш первый убыток. Если хотите, я за вас сосчитаю: восемьдесят восемь рублей на одиннадцать человек. А потом еще один убыток понесете на железной дороге, ибо та дорога подлиннее северной, значит, и билеты подороже. Набитыми дураками надо быть, чтобы не уразуметь этого.

Поблагодарив за исчерпывающую информацию, Биллс обещал еще раз обо всем подумать и все взвесить, однако, когда к пристани подлетел следовавший в верховья «Метеор», латыши со своими байдарками погрузились в него вместе с нами.

На следующий день под вечер мы были на железнодорожной станции. Здесь мне предстояло расстаться с тагильчанами. На Тагил ходил отдельный поезд. Меня он не устраивал по той причине, что прибывал туда ночью, значит до утра я не смог бы продолжить путь дальше. Я нацелился на свердловский поезд, ходивший, правда, кружным путем, зато избавлявший от пересадки.

Нам с Максимычем поручили взять билеты. Около часа мы томились в очереди. За нами стояли Зина дочь Айвараса и Гунта дочь Алдиса. Когда наша очередь подходила к окошку, из разговоров девушек я понял, что они собираются покупать билеты не до Риги, а пока только до Свердловска.

— Почему? — удивился я и в духе Главного стал наставлять их уму-разуму: — Дорога обойдется чуть ли не в полтора раза дороже. Да и в Свердловске новые билеты приобрести труднее, чем закомпостировать старые.

— Мы так решили, — неопределенно ответила Зина.

— Может быть, у вас денег не хватает? — смекнул я.

— В том-то и дело, — откровенно призналась Зина. — Из Свердловска мы позвоним домой, и нам срочно вышлют.

Деньги у меня оставались, и я обрадовался возможности хоть сколько-то сгладить впечатление о «пауках».

— Я вам дам, Потом вышлете.

Я вытащил из кармана бумажник, полез за своим и Максимыч, говоря при этом:

— Если у тебя не хватит, добавлю.

— Должно хватить, Гена.

Девушки смущенно зарделись, отказывались брать деньги, отмахивались, но на них дружно насела вся очередь, убеждая в том, что все мы — люди советские, одна семья и что всегда надо помогать друг другу и от такой помощи не следует отказываться, и девушки в конце концов сдались, уступили общему нажиму.

До отхода поездов времени оставалось вполне достаточно, чтобы с толком и чувством отметить долгожданное и важное событие, пришедшееся на этот день — пятидесятилетие Максимыча, а заодно и мне по-хорошему, под чарочку, расстаться с моими земляками, вместе с которыми чуть не целый месяц сушил на одном солнце портянки.

В привокзальной столовой сдвинули столы, заказали все лучшее, что варилось, жарилось и томилось на кухне: оленье мясо, рыбу, грибы, морошку. Командир преподнес смущенному всеобщим вниманием имениннику фляжку собственной работы, наполненную всклень живой водой. Я подарил спиннинг вместе со всей оснасткой, пожелав юбиляру ловить на него щук и хариусов так же удачливо, как ловил сам на Войкаре и Кокпеле.