Мальчишник без правил

– Пока что у нас ничего иного нет. Ни вещи, которая бы ему принадлежала, ни свидетельств очевидцев. На телепатический контакт он не выходит… впрочем, Гребнева тоже словно рассеялась в воздухе. Преждевременная гибель привела ее в шоковое состояние, она не скоро выйдет из оцепенения. Я пытался вызвать ее на общение, но там – бетонная стена. Бедняжка отгородилась от мира, который так жестоко обошелся с ней.

– Я целый вечер об этом думаю. Чищу яблоки, жарю пышки, а мысли гудят, как высоковольтные провода. Есть кое-что общее между смертью Бартини и Зои Гребневой… В квартире обоих царил разгром! И в первом, и во втором случае убийца устроил обыск. Нашел ли он то, за чем пришел?..

* * *

Алек вернулся домой поздно и лег в гостиной не раздеваясь. Ему было страшно наедине с собой, но рядом с Аллой он чувствовал себя еще хуже. Если та устроит очередную истерику, он может сорваться.

Едва Алек закрыл глаза, как перед ним возникло мертвое лицо женщины, которой он на свою голову оказал помощь. Не дай бог, кто-нибудь его видел, запомнил номер его машины и теперь дает показания в кабинете следователя!

Он просыпался в холодном поту, пил воду и снова проваливался в тяжкую дрему. Вчера он не смог дозвониться Юко. Она не брала трубку. Алек хотел выяснить, садилась ли она в его машину и зачем поцарапала ему щеку. Потом отказался от этой затеи. Пожалуй, Юко пошлет его подальше.

Признавать, что он ни черта не соображает и принимает галюны за реальность, не хотелось.

Проснувшись уж в который раз, он увидел сидящего в кресле Щеголя.

– Ты есть или тебя нет? – пробормотал Алек, протирая глаза. – Может, и Юко в машине не было? Кто тогда меня поцарапал? Неужели я сам? Прикольно… Хотя нет! У меня не такие острые ногти, приятель. Усек?.. Я еще не совсем того… – с этими словами он покрутил пальцем у виска. – Не дождешься!

Молчаливая фигура не шелохнулась.

– Что тебе от меня нужно? Я устал спрашивать…

– Алек? – дверь в гостиную отворилась, и в освещенном проеме показался женский силуэт. – С кем ты говоришь?

– Тебя здесь не хватало! – возмутился он, глядя на Аллу в соблазнительной, по ее мнению, кружевной пижаме.

Она все же вошла и нерешительно остановилась на полпути к дивану, где лежал Алек. В комнате, кроме него, никого не было.

– Ты по телефону говорил? Или во сне?

– Тебе-то что? С кем я говорю, где и когда? Не твое дело. Выйди и не маячь!

Она сдерживала злые слезы, но не уходила. На языке крутилась Гребнева.

«Неужели мой муж – убийца? Тогда он и меня может прикончить!»

В это не хотелось верить.

– Алек, что ты скрываешь? Умоляю, расскажи!

– О Боже! Ты на часы смотрела? – вызверился он. – Сама не спишь и мне не даешь!

– Меня разбудил твой голос.

Алла с вечера рыдала в подушку, пока не выбилась из сил и не уснула. Хлопок входной двери нарушил ее чуткий сон. Она лежала, прислушиваясь к звукам в квартире: Алек ходил, звенел посудой, наливал себе воду… Ее нервы были натянуты. Она с замиранием сердца ждала, где ляжет ее молодой супруг. В спальне или в гостиной? Он выбрал гостиную…

Алла не смогла больше уснуть, ее опухшие глаза болели, в горле стоял комок. Ощущения обострились до крайности. Она слышала шорох снега по стеклу, треск паркета и дыхание Алека. Внезапно он что-то пробормотал.

Алла вскочила, на цыпочках подкралась к двери в гостиную, из-за которой донеслись странные фразы. От мысли, что муж мог привести с собой какую-нибудь шалаву, ее обдало жаром. К счастью, она ошиблась.

– Ты еще здесь? – сердито спросил Алек, приподнимаясь. – Иди спать!

Она еще раз обвела взглядом комнату, вздохнула и вышла.

Алла казалась мужу балластом, который необходимо сбросить, чтобы жизнь, наконец, наладилась. Если он избавится от этой тупой блондинки, то перед ним откроются невиданные перспективы. Такие, что дух захватывает.

Когда он пытался придать ожидаемым «перспективам» хоть какую-то форму, ум зависал и отказывался работать. Алек чувствовал одно: рядом с Аллой он задыхается, бьется о прутья клетки, в которую добровольно позволил посадить себя. Другое дело – Юко! Ее узкие раскосые очи таили блаженство. Одно ее прикосновение заставляло кровь любовника кипеть, а сердце – плавиться. Юко! Юко!.. Он бредил ею и уже простил ей царапины и нелепые капризы. Увы, между ними стояла законная жена, проклятые деньги, родительская воля и неизбежная расплата за нарушение брачного договора.

Кто сказал, что богатство делает человека свободным? Кажется, все наоборот. Человек перестает принадлежать себе и становится объектом торга.

– По крайней мере в моем случае это выглядит именно так, – тихо пробормотал Алек. – Даже Юко любит деньги! Если бы не мой банковский счет, она бы не подпустила меня к себе.

Он перевернулся на другой бок, чтобы не видеть Щеголя, который донимал его своим молчаливым присутствием, но уснуть не удавалось.

– Черт тебя подери! – прошипел он, обращаясь к назойливому соглядатаю. – Ты меня достал! Отправляйся туда, откуда ты взялся! Я сделал все, что ты хотел. Теперь отвали!