Маленькая хозяйка замка Шгрив

Но дорога, она такая непредсказуемая! Ровно через полчаса монотонной езды, попавшийся под колесо кареты крупный камень заставил девицу подскочить и, не удержавшись, упасть в объятия мужа.

— Ой! — пискнула Лия, сообразив, что стоит на коленях перед супругом, причём приземлилась она аккурат между мужниными ногами, упираясь руками ему пах. Ощущение, что там, в паху, что-то растёт, было непривычным и таким противоестественным!

— Дорогая, — сдавленно прохрипел герцог, — понимаю, удержаться трудно и все-таки постарайтесь взяться за что-нибудь другое… Справа от вас из стенки торчит кожаная петля.

— Простите, — пролепетала девушка в ответ. И тут же прижала к груди ладони, которыми только что цеплялась за штаны мужа. Юлия потупилась, ощущая, как краска смущения заливает лицо. — Эта дорога ужасна, — попыталась оправдаться прелестная герцогиня в тот момент, когда сильные не по возрасту руки подняли её и усадили на мягкую скамью.

— На все нужна привычка, — многозначительно высказался Дункан Эррол, переводя взгляд с растерявшейся супруги на мелькающий за окном кареты пейзаж.

Дорога, в семь дней вымотала Юлию до синяков под глазами и чесотки по всему телу, а трактирная пища придорожным булыжником осела на дне желудка. Последний постоялый двор наградил герцогиню дискомфортом в кишечнике. И не её одну. Останавливаться путешественникам приходилось часто, и бегать быстро. Со стороны это, наверное, смотрелось забавно, когда из распахнувшейся дверцы кареты, не дожидаясь помощи кучера, вываливался его светлость, а потом выпрыгивала герцогиня. И супруги, не сговариваясь, прыскали в разные стороны, благо край был богат на растительность выше предгорного можжевельника. Так что с широкого тракта были видны одни только сиятельные макушки.

Большую часть пути Юлия либо спала, либо читала. Постоянное нахождение герцога в карете поначалу сильно напрягало девушку. Раздражал изучающий взгляд прищуренных глаз супруга. Нет, не липкий, как описывали в дамских романах, а именно изучающий. Будто мужчина решал, на что способна эта маленькая леди? К каким сюрпризам ему готовиться?

Мимо взора пробегали богатые травой пастбища с белыми шариками упитанных овец. Виднелись небольшие деревушки, изобилующими грязными поросятами и не менее грязной детворой. Мелькали леса, радующие глаз пышностью крон, речушки, неширокие и быстрые. Одну из них пришлось преодолевать вброд. Течение было настолько сильным, что грозило сбить лошадей с ног, а карету унести в соседнее графство.

Но однажды, поздним вечером, когда Эут занял свой пост на небосклоне, освещая путникам дорогу, раздался громкий звук сигнального рожка. Юлия вопросительно посмотрела на своего спутника.

— Что это?

— Наш дом, — проскрипел герцог и снова закрыл глаза.

Девушка, умирая от любопытства, высунулась из окна кареты. Холодный встречный ветер, будто приветствуя, тут же обнял её лицо и растрепал волосы. Вдали были видны огни высокого строения, подсвеченного факелами с крепостных стен.

Какой он, замок Шгрив? Как примет свою новую хозяйку? И чего ждёт от неё?

Зазвучал приветственный горн, загромыхали подковы по каменному мосту, залаяли собаки. Вот и конец путешествия. Двор замка поразил девушку своими размерами, множеством построек и количеством встречающих. Видимо, решили отдать дань вежливости своему лорду и его жене всем герцогством, включая пограничные заставы. Вышколенный лакей помог супругам выйти из кареты. Дункан взмахнул рукой, и на площади воцарилась оглушительная тишина.

— Поприветствуйте свою госпожу, леди Юлию, герцогиню Эррол! — хорошо поставленным низким голосом крикнул вдруг Его светлость.

А девушка, вздрогнув от неожиданности, втянула голову в плечи. И тут же гаркнуло многоголосое: «Здрав! Здрав! Здрав!», засверкали в отражении огня на крепостных стенах алебарды, от ударов молотов загремели щиты, развешанные на хозяйственных пристройках, деревянной лентой окаймляющие каменный оплот.

Юлия полностью потерялась в этой какофонии всеобщего восторга. Не пришла в себя и когда оказалась внутри своего нового дома. Не слышала, что говорил ей герцог. Не понимала, куда её ведут, в чём моют и чем кормят. Очнулась, уже лёжа в нагретой постели, окутанная пуховым одеялом. Одна. Голова все ещё немного шумела от звона железного щита, о который с особым усердием молотил мечом какой-то счастливый до безобразия стражник. Вспоминая улыбающиеся лица подданных и ошалелые глаза огромной лохматой собаки (бедняге не повезло оказаться в первых рядах), девушка уплыла в мир грёз и тёплых родительских глаз.