Маленькая леди

Она заглянула в комнату Майлса, чтобы предупредить его. Но он отправился в ванную, где, как обычно, собирался провести не менее трех часов. Джим оставила ему короткую записку и, накинув шубку из голубого песца, вышла на улицу.

Ей уже давно хотелось наведаться в «Тако-бум», где она не была уже больше двух месяцев. С тех самых пор, как переехала к Майлсу. Почему бы ни сделать этого сейчас? – подумала Джим. – За час я, пожалуй, управлюсь…

Она поймала такси и заехала за Малышом Гарри.

– Хочу зайти в «Тако». Составишь мне компанию?

Гарри не пришлось долго уговаривать. Забегаловка «Тако-бум» была и его любимым местом. Через полчаса они уже сидели за столиком кафе, уплетая «тако» за обе щеки. От волнения у Джим разыгрался аппетит, и она почувствовала, что не насытилась одним «тако». Но она не могла позволить себе объедаться – ведь ей предстоял ужин…

– Я тебя не узнаю, – улыбнулся Гарри, глядя на Джим. – Раньше ты съедала по пять штук. Заболела ты, что ли? Хотя, дело-то, наверное, в другом…

– Конечно, в другом, – раздраженно бросила голодная Джим. – Я же говорила тебе о приеме у Ульрики Вондерхэйм. Там, конечно же, будет еда… А если я не поем в гостях, меня сочтут невежливой.

– Мне кажется, дело совсем не в приеме… – хитровато улыбнулся Малыш Гарри.

– А в чем же?

– В том, что ты влюбилась. Влюбилась в Майлса Вондерхэйма. Говорят же, что влюбленные теряют аппетит…

Джим потеряла дар речи. От возмущения она даже рта не могла раскрыть. Что этот мальчишка себе позволяет?! И неужели ее чувства так заметны, что даже Гарри смог догадаться?! Или Малыш просто шутит над ней?

– Шутишь? – спросила она Гарри. Хоть бы он ответил «да»!

– Не-а, – покачал головой Малыш Гарри. – Я еще в первый приезд заметил. Вы так глазели друг на друга… По-моему, он на тебя тоже запал.

Джим вспыхнула. Предположение Гарри обрадовало ее и смутило одновременно.

– Не болтай ерунды! – прикрикнула она на друга, но Гарри только рассмеялся.

– Джим влюбилась как девчонка! Джим влюбилась как девчонка! – прокричал он.

Несколько посетителей посмотрело в их сторону. А мужчина в темном пальто даже улыбнулся и подмигнул Малышу Гарри. Официант Джастин недоуменно покосился на Джим. Джастину всегда нравилась эта девушка, и ему было очень любопытно, в кого же она влюбилась…

– Тише ты, Гарри! На нас все смотрят! – шикнула Джим. Ее лицо пылало. – А вот и не влюбилась! – по-детски возразила она. – Майлс – мой брат… И я люблю его… как брата.

– Да что ты? – усмехнулся Гарри. – По крови вы не родственники. И потом, чего это ты так покраснела?

– Ты доведешь кого угодно… – ответила Джим, стараясь не смотреть в сторону Гарри. – Зачем орал на весь «Тако»? Конечно же, я покраснела. Даже Джастин обернулся…

Гарри, по всей видимости, не очень-то ей поверил. Но Джим и сама понимала, что он прав. После того вечера, когда Майлс поцеловал ее, онаг очень изменилась. Джим и раньше подозревала, что испытывает к Майлсу что-то большее, чем сестринскую привязанность. Но этот поцелуй…

Он перевернул ее душу, зажег в ней неведомый огонь. Заставил сердце Джим биться так, как оно никогда не билось прежде. Ее губы таяли от прикосновений губ Майлса, а ее тело… ее тело сладко ныло в ожидании чего-то, о чем Джим имела лишь смутное представление. В тот момент Джим чувствовала, что они с Майлсом невероятно близки. Намного ближе, чем родственники или друзья… Между ними протянулась тонкая нить, которая посылала в обе стороны электрические импульсы. И Джим была готова на все, лишь бы ощущать щекочущие и сладкие разряды этого тока как можно дольше. Но, увы, Майлс прервал поцелуй. И, увы, никогда не повторял его больше.

Джим казалось, что он чего-то боится. Но чего именно? На этот вопрос она не могла ответить. Впрочем, она и сама боялась. Боялась любви, обжигающей, как пламя, жалящей, как молния, и горькой, как слеза. Джим помнила, что эта любовь сделала с ее матерью, и поэтому была благодарна Майлсу. За то, что он отказался от продолжения. Но, с другой стороны, ей так мучительно хотелось этого продолжения…

В его кабинете она нашла книгу, которую Майлс, по всей видимости, недавно читал. Джим открыла эту книгу, в которой были напечатаны пьесы неизвестного ей автора. Одна из них, та, в которой торчала закладка, оставленная Майлсом, называлась «Пигмалион». Джим прочитала ее на одном дыхании. Это была история бедной девушки-цветочницы, которую взялся учить один очень умный профессор. Джим сразу же узнала в девушке себя, а в профессоре – Майлса Вондерхэйма. Почему Майлс читал именно эту вещь? Не потому ли, что эта история была так похожа на то, что случилось с ними?

Джим долго раздумывала над пьесой. Она так и не поняла, влюбился ли Генри Хиггинс в свою ученицу… Полюбил ли он свое творение или попросту испытывал гордость за то, что сделал? Ей хотелось спросить об этом Майлса. Но Джим было неловко. Вдруг он догадается о том, что Джим чувствует к нему… Ведь она действительно влюбилась в своего учителя…