Маленькая леди

– Ладно, понимаю. – Джим уже начало злить то, что Майлс постоянно поправляет ее, и она еле сдерживалась, чтобы не наговорить ему грубостей. А это она умела…

– С сегодняшнего же дня ты засядешь за книжки, – произнес Майлс тоном, не терпящим возражений. – Я сам выберу их для тебя. И буду объяснять тебе все, что непонятно… А теперь – пойдем завтракать. После завтрака мы отправимся в магазин и купим тебе новые вещи.

Эта новость немного подняла Джим настроение, и ощущение собственной неполноценности, которое возникло у нее из-за замечаний Майлса, отодвинулось на задний план. Но ненадолго, потому что, как только они сели завтракать, Майлс продолжил экзекуцию. На Джим то и дело сыпались приказания, отданные сухим холодным тоном этого тирана: «сядь прямо», «убери локти со стола», «перестань чавкать», «жуй с закрытым ртом». Наконец Джим не выдержала:

– Чтоб я сдохла! – завопила она, отбросив в сторону вилку, – Не могу я так есть! Мне нравится чавкать, мне удобно класть локти на стол! Кто придумал все эти дурацкие правила?!

– Люди, которые умнее тебя, – холодно ответил Майлс.

Ах так! Ну держись, Волосатый! Джим выстрелила зеленым взглядом в сторону Майлса и ехидно поинтересовалась:

– Это они научили тебя спать в бигудях?

– Не в «бигудях», а в «бигуди»! – вспылил Майлс. – И потом, я в них не сплю! Волосы у меня вьются от природы.

– Скажешь тоже! – захихикала Джим, почувствовав, что ее слова задели Майлса. – Завиваешься, как девчонка. И такой же чистенький… Да еще и душишься… Смотреть смешно!

Майлс смотрел в ехидные жадеитовые глаза Джим и испытывал непреодолимое желание запустить в нее чем-нибудь тяжелым. Но, поступив таким образом, он показал бы, что находится с ней на одном уровне. А это – неправильно. Ведь между учеником и учителем должна сохраняться дистанция. Майлс досчитал про себя до трех и попытался успокоиться. В конце концов, он уравновешенный человек, и какая-то девчонка не может вывести его из себя!

– В том, что я пользуюсь парфюмерией, нет ничего необычного, – ответил он, стараясь выглядеть как можно более невозмутимым. – Мужчина, так же, как и женщина, должен заботиться о себе. – Но речь не об этом. Я повторю еще раз, если ты не поняла. Чтобы стать леди, тебе нужно много учиться. И поэтому тебе придется слушать меня, Джим, хочешь ты этого или нет… Что же касается правил этикета, связанных с едой… Слава богу, мы живем не во времена наших отдаленных предков, которые сидели на полу пещеры и с жадностью поглощали еду, боясь, что у них ее отнимут более сильные люди. А мы можем наслаждаться едой, получать от нее удовольствие… Почему бы тебе просто не попробовать проникнуться атмосферой чистоты и комфорта, царящей за столом? Тогда тебе захочется есть правильно и красиво…

Джим пристыженно молчала. Когда Майлс начинал говорить таким тоном, она чувствовала, что должна – нет, просто обязана его слушать. Он старше ее, умнее, и это видно в каждом его слове, в каждом жесте, исполненном изящества. И как бы Джим ни раздражали его постоянные назидания, она понимала, что ей придется терпеливо их выслушивать. И следовать его указаниям…

Вздохнув и покорившись неизбежному, Джим убрала локти со стола. Майлс удовлетворенно кивнул и наградил ее повелительно-ласковым взглядом золотисто-карих глаз. Значит, его речь оказалась небесполезной и Джим вынесла из нее хотя бы что-то… Он начал терпеливо объяснять ей, какие приборы нужно использовать для того, чтобы есть то или иное блюдо. Джим внимательно слушала и кивала головой.

Майлс решил, что она все-таки не самая плохая ученица. Хотя судить об этом ему было сложно, ведь он впервые выступал в роли учителя… Конечно, на фоне Виктории Исприн она выглядела бы просто ужасно, но Майлс брал в расчет то, что раньше у Джим не было ни времени, ни возможности учиться хорошим манерам… Кстати, Майлс до сих пор не спросил ее, чем она занималась раньше… Нужно непременно восполнить этот пробел. Может быть, кое-какая информация о прошлом Джим поможет ему найти правильный подход к этой девушке?

– Скажи, Джим, – обратился Майлс к девушке, которая изо всех сил старалась пить чай, не прихлебывая. – Чем ты занимаешься? Точнее, занималась…

Джим поперхнулась чаем и устремила на Майлса смущенный зеленый взгляд. Она так надеялась, что ее бра… тьфу ты, Майлс не станет спрашивать ее об этом. Положение было щекотливым. С одной стороны, Джим не любила лгать. С другой стороны, ей совсем не хотелось выглядеть в глазах «идеального» Майлса последней… ну, в общем, воровкой… Она откашлялась и прикусила губу, размышляя над тем, как ей поступить: солгать или сказать правду. Майлс напряженно смотрел на нее, и Джим поняла, что он боялся ее ответа не меньше, чем она сама боялась сказать правду. И тогда Джим решилась.