Маленькая принцесса

Она села и закрыла лицо руками. Не знаю, что бы случилось, если бы она в тот миг глянула в окно. Возможно, эта глава кончилась бы совсем по-другому. Взгляни она в окно, она бы очень удивилась. Она увидела бы то самое тёмное лицо, которое заглядывало в комнату раньше, когда она говорила с Эрменгардой.

Но Сара не поднимала глаз. Долго сидела она, обхватив руками голову. Она всегда так сидела, когда ей было худо. А потом встала и медленно подошла к постели.

— Ничего хорошего я больше не увижу… пока не засну, — сказала она. — Даже и пытаться нечего. Может, если засну, увижу во сне что-нибудь.

Она вдруг почувствовала такую слабость — должно быть, от голода, — что в изнеможении опустилась на кровать.

— Вот если бы в камине горел яркий огонь и язычки пламени так и плясали, — прошептала она, — а перед камином стояло удобное кресло… а возле него — столик с горячим… горячим ужином. А ещё… — и она натянула на себя жиденькое одеяло… — постель была бы такая мягкая… с пушистыми одеялами и большими пуховыми подушками. Вот если бы… если бы…

Тут её окончательно сморила усталость, глаза у неё закрылись, и она уснула.

Сара не знала, как долго она спала. Но за день она так устала, что сон её был крепок. Ничто не могло его нарушить; вздумай даже Мельхиседек выйти из норы со всеми своими чадами и домочадцами и устроить на полу гонки и шумные игры, она бы всё равно не открыла глаз.

Проснулась она внезапно. Она не знала, что её разбудило; что-то щёлкнуло, хотя она этого и не слышала. Это щёлкнуло окно, захлопнувшееся за быстрой фигурой в белом, которая выскользнула на крышу и притаилась тут же на черепицах, откуда можно было незаметно наблюдать за всем, что происходит на чердаке.

Сара полежала с закрытыми глазами. Просыпаться не хотелось, к тому же лежать в постели было так тепло и уютно. Она даже решила, что ей это снится. Так тепло и уютно бывает только во сне.

— Какой чудесный сон! — прошептала она. — Мне так тепло… Я… не хочу… просыпаться.

Конечно, это был сон. Ей казалось, что она лежит под тёплыми, мягкими одеялами, которые так тепло её укрывают. Она выпростала руку и потрогала одеяло: ей почудилось, что оно атласное, на гагачьем пуху. Нет, не надо просыпаться — надо лежать тихо-тихо, пусть этот дивный сон не кончается.

Но нет, она не могла спать… даже зажмурив глаза, не могла… Что-то её будило; что-то в комнате. Свет… и какой-то звук… звук весело трещащего огня!

— Ах, я просыпаюсь, — жалобно шепнула Сара. — Теперь уже ничего не поделаешь!

Помимо воли она открыла глаза. И широко улыбнулась: такого на чердаке никогда не было, да и быть не могло!

— Ах нет, я всё ещё сплю, — прошептала Сара, приподнимаясь на локте и оглядываясь кругом. — Я просто вижу сон.

Конечно, это сон: наяву такого быть не может, просто не может!

Вы спрашиваете, почему она не сомневалась, что всё ещё спит? Вот послушайте, что она увидела. Яркий огонь полыхал в камине; над огнём кипел и плевался небольшой медный чайник; на полу лежал пушистый пунцовый ковёр; перед камином был разложен шезлонг с подушками; рядом с ним стоял небольшой складной стол, покрытый белой салфеткой, а на нём были расставлены небольшие блюда под крышками, чашка с блюдцем и чайник для заварки. На кровати лежали новые тёплые пледы и одеяло; а в ногах — стёганый шёлковый халатик, стёганые туфли и книги. Комната стала такой, какой не раз в мечтах представляла её себе Сара. Комнату заливал тёплый свет — на столе горела яркая лампа под розовым абажуром.

Сара приподнялась и села — у неё перехватило дыхание.

— Сон… не исчезает, — проговорила она с волнением. — Ах, никогда ещё я не видела такого сна!

Она боялась пошевелиться; наконец решилась, откинула одеяло и с блаженной улыбкой опустила ноги на пол.

— Мне снится… что я встаю с постели, — проговорила она, прислушиваясь к собственному голосу.

Она встала и медленно повернулась в одну сторону, потом в другую, разглядывая всё это великолепие.

— Мне снится, что всё это наяву. Мне снится… что это правда. Комната заколдована… или это я заколдована? Мне только кажется, что я всё это вижу.

Она говорила всё быстрее.

— Пусть мне подольше всё это кажется! — вскричала она. — Мне всё равно! Всё равно!

Сара постояла ещё немного, затаив дыхание, а потом воскликнула:

— Нет, это неправда! Это не может быть правдой! Но, Боже, как это похоже на правду!

Её привлёк огонь, пылающий в камине; она опустилась на колени и поднесла к нему руки — но тут же отдёрнула их.

— Если б огонь мне снился, — сказала она, — он бы не жёгся!

Вскочив с колен, она дотронулась до стола, до блюд, до ковра; подошла к кровати и потрогала одеяла. Взяла в руки мягкий стёганый халатик и вдруг прижала его к груди, а потом приложила к щеке.

— Он тёплый! Он мягкий! — сказала она со слезами. — Он настоящий. Да, это правда!

Она набросила халат на плечи и сунула ноги в туфли.

— Туфли тоже настоящие. Здесь всё настоящее! — вскричала она. — Это не сон! Не сон!

Она бросилась к книгам и открыла ту, что лежала сверху. На форзаце было что-то написано — всего несколько слов: «Девочке на чердаке. От друга».