Маленькие дикари [Издание 1923 г.]

Он оттопырил щеку языком, прищурив один глаз и ушел в амбар с своим обычным грустным выражением лица. Ян захватил записную книжку (в последнее время он прибегает к ней все чаще и чаще) и рисовальные принадлежности. По дороге он собрал букет цветов и трав. Старуха на этот раз приняла его совсем иначе.

— Войди, войди! Добро пожаловать! Как ты поживаешь? Как здоровье папы и мамы?? Бери стул и садись. Что поделывает этот разбойник Сам Рафтен?

— Сам теперь здоров, — сказал Ян, краснея.

— Здоров! Ну, конечно. Я знала, что его вылечу, и он знал это, и его мать знала, когда отпускала его ко мне. А что она сказала?

— Ничего, бабушка.

— Ах, негодная! Я спасла жизнь мальчику, несмотря на то, что они меня обокрали, а она хоть бы поблагодарила. Прости ей, Господи, как я прощаю, — добавила старуха с худо скрываемой ненавистью. — Что это у тебя? Хорошо хоть цветочков они не могут уничтожить. Деревья они рубят, но цветочки все-таки вырастают каждый год. Красотки мои! Красотки мои!

Ян разложил перед нею цветы. Она взяла один аройник (Arum) и стала рассказывать:

— Это — покаянная трава или индейская репа, а дети называют ее «Джек-на-подставке». Не бери никогда ее корня в рот, а то обожжешь язык. Мальчишки всегда подсовывают новичку этот корень, но уж во второй раз он его не откусит. Индейцы вываривают из него яд и тогда едят. Конечно, это лучше, чем умирать с голоду.

Покаянная трава.

Затем она описала золотую печать (Hydrastis canadensis) растение, соком которого Сам в тот раз намазал себе ногу. Старуха говорила, что на нем лежит, печать Мудрого Короля, и что из его удивительного корня получается лучшее золото в мире.

— Как поздно в этом году «адамов корень»! Некоторые иначе называют его, майским яблоком или царским корнем. Индейцы употребляют его для желудка, а я сама не раз видела, как он вылечивал лошадей от болячек за ушами… А, синий когош! Я его называю спазмовым корнем. Нет ничего лучше от спазмов; его пьют, как чай. Видишь, как листочки съежены? Словно человек в спазмах. Все для нас на земле отмечено, нужно только приглядеться повнимательнее. А вот посмотри, — сказала она, вынимая из кучи цветов желтый «венерин башмачок» (Cypripedium). — У индейцев это — мокассин. Вот истерический корень; он удивительно помогает от истерики. Взгляни на него. Видишь лицо женщины в истерике с растрепанными волосами и отвислой челюстью? Я помню, как дочка Ларри не хотела итти на «место» и заливалась истерикой. Они послали за мной, а я принесла истерический корень. Раньше всего я сказала — «дайте мне кипятку», потом заварила корень и дала ей напиться. И вот — чтоб мне не сойти с этого места! — ей от первой ложки уже стало хорошо. Нельзя пойти и выкопать его, когда вздумается. Надо копать, когда еще нет цветка. Видишь, сила сразу не бывает в двух местах. Она или в цветке, или в корне. Если есть цветок, то корень не годится, словно прошлогодняя солома. Нужно раздобывать его весною или осенью под сухими листьями, тогда сам чорт не знает, где его искать… А это что? Ага! Хорьковая капуста. Ты, наверное, шел мимо излучины, только там она и растет.

— Совершенно верно, — ответил Ян. — Послушайте, бабушка, я хочу нарисовать все эти растения и записать их названия и все то, что вы о них рассказываете.

— У тебя вышла бы большая книга, если бы я все рассказала, что знаю, — с гордостью заметила старуха и, чиркнув спичкой по колену, закурила трубку.

— Да тебе незачем записывать, для чего они годятся. Это все давно уже существует. Ну, смотри: вот когош от спазмов, вот мокассин от истерики, вот хорьковый корень от того и другого, недаром он похож на оба вместе.

Ян принужден был согласиться, хотя решительно не видел сходства между этими растениями.

— Вот индейский табак. Ты, вероятно, сорвал его у реки? Что-то он появился рано, раньше времени. А вот лихорадочный куст; из его веток хорошо делать настойку и пить от лихорадки и озноба. Вот липкая трава, — сказала она, показывая стебелек подмаренника. — Как ты думаешь, от каких болезней ее употребляют?

— Не знаю.

Липкая трава или подмаренник.

— Посмотри хорошенько. Это написано, как в книге, даже яснее: я здесь все могу прочесть, а в книге не понимаю ни слова. На что это похоже? — спросила она, показывая, Яну двулопастную семенную коробочку.

— На мозг, — ответил Ян.

— Ах, мальчик! У меня глаза лучше твоих. Это две почки. Их-то липкая трава вылечивает лучше, чем все доктора в мире. Я расскажу тебе, как. Видишь, болезни почек — вроде лихорадки, с жаром. Поэтому надо сделать настойку на холодной воде, а горячая вода только повредит, словно яд. Вот посконник (Eupatorium perfoliatum). От него в пот бросает. Я раз вылечила одного человека, которого болезнь совсем иссушила. Доктора ничем помочь не могли, а я дала его матери листьев посконника, чтоб заварить чай, и больной стал потеть и потеть целыми ведрами. А доктора воображали, что это они сделали.

Старуха весело хихикнула.