Маленькие рассказы о большом космосе

Но земная наука умеет сегодня определять скорость вращения звезд вокруг их оси. Оказалось, звезды определенных спектральных классов (в том числе и того класса «G», к которому относится и наше Солнце) вращаются в десятки раз медленнее, чем крупные и горячие звезды.

Видимо, все дело в планетах: у медленно вращающихся звезд бóльшую часть момента количества движения «забрали» планеты. Поэтому быстровращающиеся светила как бы обнаруживают свою «беспланетность».

В нашей Галактике — 150 миллиардов звезд. Прикинули число «планетных», затем отбросили слабые, недолговечные звезды, неспособные достаточно сильно и долго обогревать своих спутников. Исключили двойные, тройные и прочие «кратные» звезды: их планеты получают тепло скачками, в зависимости от расположения нескольких светил… Для развития жизни такая неравномерность неблагоприятна (разумеется, на наш взгляд).

По мнению академика Фесенкова, вероятность жизни во вселенной примерно 1/1000000, то есть из миллиона звезд около одной может вращаться планета, где жизнь близка по типу к нашей, земной. Для нашей Галактики — это 150 тысяч населенных земель. По оценке профессора И. Шкловского, это число вырастает до 1 миллиона миров, где, возможно, мыслящие существа имеются в данный момент. Несколько разумных миров должно в этом случае оказаться и «поблизости» (то есть в радиусе нескольких десятков световых лет).

Мы все время говорим о жизни «земного типа» — углеродистой, белковой. Но что мы знаем о физике и химии жизни во вселенной? Мы еще отчаянно спорим о том, что такое жизнь на Земле. Мы еще не пришли к соглашению, считать ли, скажем, вирусы «живыми» или «неживыми». А что определяет развитие жизненных форм — только ли условия самой планеты или также факторы космические?

Природа позволила нам пока наблюдать жизнь только в «одном экземпляре» — на Земле. Правда, мы подозреваем таковую и на Марсе, на Венере. Находим органические соединения в некоторых метеоритах. Но Марс и Венера, конечно, еще под вопросом. Насчет же метеоритов надо твердо доказать, что органические вещества попали туда не из земной атмосферы.

Далее же наука сливается с фантастикой, фантастика — с наукой…

С одной стороны, предсказываются невероятные существа, живые планеты (!), живые звезды (!!) и даже живые галактики (!!!) (согласно французскому астроному и фантасту Фламмариону). С другой — предлагают искать во вселенной звезды, явно огражденные искусственной оболочкой; сверхразумные существа в конце концов запретят своим светилам выбрасывать большую часть света и тепла в пустоту. Будут улавливать энергию почти целиком…

Вселенная бесконечна — бесконечны и населенные миры!

Но бесконечно ли разнообразие живых форм?

Оставим в стороне планеты с подозрительными «сепульками» и чудовищными «курдлями» (из «Звездных дневников Иона Тихого»), не будем углубляться в теоретические рассуждения о возможности абсолютного повторения где-то на планете другой системы нашей, земной жизни…

В который раз томит меня мечта,Что где-то там, в другом углу вселенной,

Такой же сад, и та же темнота,И те же звезды в красоте нетленной…

«Туманность Андромеды» И. Ефремова создает целую «энциклопедию миров», населенных или годных для заселения. В том числе Эпсилон Тукана, где раса подобна земной, только более прекрасна; Зирда (из Змееносца), погибшая от чрезмерных ядерных испытаний; черная планета близ «железной звезды» с причудливыми формами жизни. Наконец, упоминаются еще непонятные в «Эру Кольца» сигналы миров близ галактического центра. Миров, по-видимому научившихся контролировать режим своих звезд…

А отчего бы и в самом деле не быть чему-либо в этом роде? Во вселенной мы во всем встречаем и единство и многообразие. Нет ничего неповторимого: звезды-гиганты, белые карлики, планеты, туманности, черные сгустки газа, галактики, чудовищные звездные взрывы — все это повторяется. Повторяется температура, светимость, скорость вращения, условия на планетах.

И, может быть, формы жизни?

Но все похожее во вселенной все же различается, и в нашем поле зрения нет абсолютно одинаковых звезд, планет, комет… Кто знает, сколько «похожего» и «непохожего» на обитаемых мирах?

Но где же они, если их столько? Почему никто не прилетает сюда?

Во-первых, не будем преувеличивать нашу заметность: помните замешательство капитана Стромфильда, героя Марка Твена, выяснившего «на небесах», что его планета пренебрежительно именуется там Бородавкой и совершенно забыта?

Во-вторых, нет ручательства, что гостей из Космоса не было.

Те несколько тысяч лет, в которые мы пишем, читаем и пытаемся размышлять научно, для вселенной — миг. Может быть, космонавты, посетившие нас тысячи или миллионы лет назад, еще летят к своим мирам…