Дарья Александровна Калинина

Маленькие шалости примадонны

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Глава 1

Театр! Сколько трепетного волнения кроется в одном этом слове.

Фима крутилась перед огромным, от самого пола и до потолка, зеркалом и думала о том, как ей повезло в жизни. Когда-то в этом зеркале отражались княгини в вечерних платьях, отделанных брильянтами и украшенными драгоценной вышивкой. Графини с высокими прическами, украшенными живыми цветами и перьями райских птиц, ценившимися наравне с ювелирными украшениями. И вся прочая высокородная публика, которая посещала этот театр в прежние времена, она тоже отражалась в этом же самом зеркале. Это было приятно и вроде как ставило Фиму на одну доску с ними.

– Подумать только, – прошептала она, беря своего спутника под локоть и отводя его в сторону, – по этому полу ходили ноги самых известных людей. Может, даже сам Кутузов ступал по этим половицам или Багратион.

– И что?

– А теперь по тому же самому полу ходим мы с тобой. Разве это не замечательно, что мы с тобой очень даже запросто топчемся там, где ходили сами Романовы! Может быть, след в след им попадаем! Вот ты сейчас на паркете стоишь и ни о чем не думаешь, а раньше на этом самом месте стоял император! – И, критически оглядев спутника, добавила: – Ну или великий князь, на худой конец.

Но, увы, спутник полет фантазии Фимы не поддержал. Сопровождающий ей попался на редкость скучный. Он не хотел ничего воображать. Совершенно! Редкостный зануда! Но родственников, как известно, не выбирают. Что свыше дали, с тем и живем.

Сегодня в театре девушка оказалась с Семой, своим двоюродным братом. Ни красотой, ни природным обаянием, ни чувством юмора этого ее кузена природа не наделила. Был он человеком нудным. Папа называл его «наш кот Баюн», имея в виду, что Сема способен заговорить до смерти любого, кто согласится его слушать.

В связи с этой нудностью Сему буквально совсем недавно бросила его жена. Родня этого поступка не одобрила. Не то чтобы все обожали Регину, совсем даже наоборот, но, как выразилась одна из тетушек: «Если бы Семочка сам бросил эту дрянь, тогда дело другое, тогда я обеими руками за, а так мне обидно». И теперь, по мнению обожающей его родни, их дорогой Семочка отчаянно нуждался в утешении. Хотя спросить Фиму, так она бы сказала, если в чем Сема и нуждается, так это в толике веселого безразличия и капле снисхождения к недостаткам и слабостям других людей.

Конечно, никто из родни мнением Фимы не поинтересовался. Отвлекать Сему от его печальных мыслей пытались всем дружным семейным коллективом.

Сегодня эта честь выпала на долю Фимы. Она и пыталась развлечь спутника, но чем дольше она общалась с кузеном, тем отчетливей чувствовала, что ни в каком утешении он не нуждается. И если уж кого и можно было пожалеть, то это жену Семена, которая продержалась с этим занудой почти полгода, прежде чем набраться духу и сбежать от него.

– Какие еще Романовы! – с неудовольствием пробормотал Сема. – Что ты выдумываешь все время! Фантазерка!

Кузен возвышенных порывов Фимы разделить не пожелал, он был человеком сугубо практического склада ума и тут же объяснил глупенькой сестренке, что последний ремонт начисто лишил театр всякой возможности лично соприкоснуться с частичкой истории. Пол в театре был полностью заменен, вплоть до перекрытий, и ни одна лакированная половица в нем нынче не может помнить на себе тяжести кого-нибудь из представителей царской династии, дворянства или того же купечества. Про зеркала и говорить было нечего. Все они были свеженькими, новенькими и помнили лишь тех рабочих, которые принесли и установили их тут.

– Так что смирись, никаких графов и баронов ты тут не увидишь. И по их следам не потопчешься.