Маленький человек

— Ты с ума сошла! — перепугался Лютый. — Пожар устроишь!

— Какой же ты тюфяк, — отчеканила жена, чиркнув спичкой. — Редкий тюфяк.

Жители не могли усидеть в квартирах, не зная, чем себя занять, и, словно лунатики, бродили по улицам, падая на обледенелых, заваленных снегом тротуарах, которые никто не убирал. Вокруг городской больницы толпились люди с разбитыми в кровь лицами и сломанными ногами, кого-то приносили на руках или на носилках, подбирая на дороге.

— Сограждане! Ситуация под контролем, не волнуйтесь! — голосом мэра кричал на площади громкоговоритель, подключённый к аккумуляторам. — Не нужно паниковать!

Днём, когда на пару часов светало, все высыпали из домов. Полдень в Заполярье был похож на вечер, в сиреневых сумерках сугробы казались ватными, а звёзды тускло блестели сквозь сизые облака. Ощупывая друг друга взглядом, соседи находили, что изменились до неузнаваемости: лица были опухшие и сонные, заплывшие глаза слезились. Люди ходили, машинально вытягивая руки вперёд и ощупывая воздух, чтобы не наткнуться на внезапно выпрыгнувший из темноты столб.

Лютый бродил по городу, пытаясь найти себе применение, ему хотелось быть полезным, и он надеялся, что встретит старика, увязшего в снегу, или женщину, которая не может найти дорогу домой, но, кружа по улицам, он натыкался на заборы и разбивал колени, падая на ледяной дороге, и не встречал людей, которым мог бы помочь. Поймав обрывок разговора, брошенный через плечо прохожим, он узнал, что больнице требуются добровольцы. Нацепив красную повязку, он мечтал помогать больным, собиравшимся у входа в больницу, где полыхали костры, освещавшие улицу и первые этажи. Но Лютого отрядили таскать покойников, которых выбрасывали прямо на снег из задней двери. Положив труп на простыню, он неспешно волок его по снегу к моргу, двери которого были гостеприимно распахнуты.

Банда Могилы в первые же дни взломала несколько банков, оставшихся без сигнализации и охраны, так что солдат из военной части отправили охранять особо важные объекты, выстроив их перед крупными магазинами и администрацией. Но очень скоро бандиты взяли в толк, что авария на электростанции вывернула наизнанку не только привычную жизнь города, но и самих его обитателей.

— Ситуация под контролем, на станции идут ремонтные работы! — разносился по городу голос мэра.

Люди разводили костры прямо в квартирах, начались пожары, и весь город заволокло лёгкой дымкой, а в воздухе запахло палёным. Полиция не справлялась с вызовами, в неразберихе начались грабежи и убийства, в которых участвовали обычные граждане, вдруг почувствовавшие свою безнаказанность. Сосед Лютого, живший квартирой выше, придушил свою жену, а потом выволок её на улицу, бросив на углу дома. Это убийство, как и многие другие, произошедшие в те дни, так и осталось бы нераскрытым, если бы мужчину не замучила совесть, и он не пришёл с поличным.

Начальник полиции Требенько чувствовал, что город вышел из-под контроля, и он не может усмирить озверевших жителей. Выходить на улицу стало опасно, слышалась перестрелка, звон стекла, и полицейские забаррикадировались в отделении, перепуганные слухами, что горожане собираются брать его штурмом. От греха подальше они выпустили всех заключённых, кроме тех, кто ждал отправки на зону, но, очутившись на тёмной улице, те стали проситься обратно.

Требенько поехал за помощью к бандитам.

— Мои ребята не справляются, — развёл он руками, неловко топчась в прихожей.

Генератор рычал, как сидящий на цепи пёс, и тусклая лампочка хитро подмигивала, то потухая, то вновь вспыхивая. По стенам метались хищные тени, ржавый умывальник отсчитывал секунды, как метроном, а Могила, накинув на плечи старый клетчатый плед, грел ноги о свернувшегося на полу Коротышку.

— Да-а, они так во вкус войдут, — хмурился он, переглядываясь с помощниками. — Свет включат — а у нас не город, а зона.

И банда Могилы, вооружившись, вышла на улицы бок о бок с полицейскими, разгоняя прохожих и наводя страх на тех, кто пытался нагреть руки на всеобщей беде. Вместо мягкого, успокаивающего голоса мэра в громкоговорителе на центральной площади зазвучал хриплый, злой голос главаря банды.

— Короче, вы. — прокашлявшись, начал Могила. — Разошлись по домам, и тихо, как мыши, чтобы не слышно, не видно. Кого на улице поймаем. — здесь Могила многозначительно умолк, — ну, все поняли, что тогда будет. Я всё сказал.

С этого момента беспорядки прекратились, а через пару дней в городе, к которому уже стянули дополнительные войска, починили электростанцию, и вспыхнувшие повсюду лампы и фонари ослепили отвыкшие от света глаза. Город прожил без электричества две недели, но ещё долго зализывал раны: повсюду ремонтировали разбитые магазины, сгоревшие дома и выломанные заборы, хоронили покойников и ловили новоявленных преступников, ещё вчера бывших законопослушными гражданами.

Полковник Требенько был родом с Донбасса. Хохол без хитринки, как булка без изюма, и Требенько без выгоды пальцем не шевелил.