Маленький принц (сборник)

– Скажи, сержант, как там дальше. Все хочу вспомнить…

– Постойте-ка:

Мокрым-мокра лужайка,И овцы вместе с ней…

– Вспомнил, вспомнил, сержант!

Средь пашен оробелыхГремит все ближе гром —Своих милашек белыхГони скорее в дом!..

– Ах, ведь и в самом деле! – сказал сержант.

Одно и то же было им ясно.

– Вот и день на дворе, давай за работу.

– За работу.

– Дай-ка мне свечной ключ.

– Вот он.

– А тут прихвати плоскогубцами.

– Вы только прикажите – я все сделаю!

– Видишь – тут де́ла-то пустяк, сержант, можно лететь!

И сержант глядит на молодого бога, явившегося ниоткуда и улетающего невесть куда.

Явившегося напомнить ему песенку, Тунис, его самого. Там, за песками, что там за рай, откуда нежданно спускаются эти добрые вестники?

– Счастливо, сержант!

– Счастливо…

Сержант, не помня себя, беззвучно шевелит губами. Какими словами скажешь, что теперь в твоем сердце – на полгода запас любви?

VII

Сен-Луи Порт-Этьену: Почтовый не прибыл. Точка. Срочно сообщите новости.

Порт-Этьен Сен-Луи: Никаких известий после вылета вчера 16.45. Точка. Немедленно начинаем поиск.

Сен-Луи Порт-Этьену: Самолет 632 отправлен 7.25. Точка. Задержите ваш вылет до его прибытия Порт-Этьен.

Порт-Этьен Сен-Луи: Самолет 632 прибыл 13.40. Точка. Пилот ничего не обнаружил. Видимость нормальная. Точка. Полагает нашел бы на обычном маршруте. Точка. Нужен третий пилот эшелонированного поиска пустыне.

Сен-Луи Порт-Этьену: Согласны. Даем команду.

Сен-Луи Джуби: Никаких известий почтовом Франция – Америка. Срочно вылетайте Порт-Этьен.

Джуби.

Ко мне подходит механик:

– Бак с водой в переднем левом отсеке, провизия в правом. Сзади запасное колесо и аптечка. Десять минут – и можно лететь. Есть?

– Есть.

Блокнот. Распоряжения.

«К моему возвращению подготовить ежедневные отчеты. В понедельник расплатиться с маврами. Погрузить на парусник пустые бидоны».

Облокотясь, пристраиваюсь у окна. Парусник, раз в месяц привозящий пресную воду, покачивается на волнах. Он прекрасен. По всей моей пустыне разлито теперь немного трепета жизни, немного свежести и белизны простынь. Я – Ной, и ко мне в ковчег залетела голубка.

Самолет готов.

Джуби Порт-Этьену: Самолет 236 вылетел 14.20 Порт-Этьен.

Путь караванов отмечают высохшие скелеты, наш – обломки машин: «Еще час до бохадорского самолета…» Голый костяк, разграбленный маврами. Ориентир!

Тысяча километров песка, потом Порт-Этьен: четыре барака в пустыне.

– Ждали тебя. Летим сейчас же, пока светло. Один вдоль берега, другой в двадцати километрах, третий в пятидесяти. Ночуем в форте. Ты что – берешь другую машину?

– Да. Клапан заклинило.

Перебираюсь.

Летим.

Ничего. Это всего лишь темная скала. А я все пускаю эту пустыню в прокатный стан, и каждая черная точка сбивает меня с толку и тревожит. Но снова и снова катится навстречу какая-нибудь темная скала.

Товарищей не видать: у каждого – свой участок неба. И мы рыщем с упорством ястребов. Моря не видать. Подвешен над раскаленной жаровней, вообще не вижу ничего живого. Вдруг бухает сердце: вдали обломки…

Темная скала.

Мотор ревет бурлящим потоком. И этот поток захлестывает меня, изматывает…

Я часто видел, Бернис, как ты околдован своей невозможной надеждой. Не могу это выразить. Только вспоминаю твое любимое место из Ницше: «Мое лето, короткое, знойное, грустное и чрезмерно блаженное».

Устал всматриваться. Перед глазами пляшут черные точки. Я уже сам не знаю, куда лечу.

– Так вы его видели, сержант?

– Он улетел чуть свет…

Мы присаживаемся у стены форта. Сенегальцы пересмеиваются, сержант дремлет. Сумерки хоть и светлы, но не для поисков.

Один из нас собирается с духом:

– Если самолет сильно разбит… в общем… можно сказать, его не найти.

– Ну да.

Один из нас подымается, делает пару шагов:

– Дрянь дело. У кого сигареты?

И все мы: люди, звери, вещи – вплываем в ночь.